Час урагана (СИ)

— Не понимаю, — сказала Таня, в отчаянии пытаясь собрать начавшие расползаться мысли. — Если бы моего сына… ох, простите… но если… Я бы, наверное, все сделала, чтобы их поймали…

— Их? — усмехнулась Тамара Евсеевна. — Ну поймают там каких-то… Ничего это не даст, вот что. А если они узнают, что я… Убьют. Они же не знают, что я ничего не знаю. Думают, что я тоже…

— Кто — они? — спросила Таня.

— Да откуда я знаю! — закричала Тамара Евсеевна и тут же прикусила язык, будто боялась быть услышанной. Она даже выглянула в окно, чтобы убедиться, что перед домом не видно людей.

Сумасшедший дом, — подумала Таня. От страха Тамара просто рехнулась. Ничего она на самом деле не знает и не понимает, просто гибель Аркадия свела бедную женщину с ума, Бог знает, что она подумала, стоя в морге над телом сына, возможно, что-то сместилось в ее сознании, вот она и бросилась прочь — не из Москвы, а из реальности. Ушла в вымышленный мир и пребывает в нем, выдумав себе страхи для оправдания.

Тогда и рассказ ее — выдумка, плод воображения? Нет, такая игра фантазии была Тамаре не свойственна, мать Аркадия всегда была женщиной практичной и с довольно ограниченным кругозором, ей бы в голову не пришло то, о чем она только что рассказывала как о реальной ситуации.

Наверняка она что-то знает. Наверняка Аркаша что-то нашел в Интернете. Наверняка ему звонили — этого Тамара не придумывала. Но связано ли все это с убийством? Может, и нет.

Таня подумала, что зря теряет время. Не обладая способностями Жилина, она вряд ли заставит Тамару рассказать всю правду — пусть хотя бы ту, что кажется правдой самой Тамаре. Если она хочет здесь оставаться и вздрагивать при каждом шорохе — ее право. Нужно вернуться в Москву и сказать Жилину, где искать исчезнувшую женщину. Нет, возвращаться нельзя — слишком долго. Нужно найти телефон в Барашково и позвонить…

Номер Жилина… Она записала его на бумажке, которую вложила в записную книжку. А книжку… Книжка осталась на тумбочке у Светы, Таня вспомнила это совершенно определенно, ей не нужно было даже и проверять. На всякий случай — мало ли какие фортели выкидывает память — она открыла сумочку и начала копаться в содержимом. Тамара Евсеевна с возраставшим вниманием смотрела, как Таня выкладывает на стол косметичку, мелочь, носовой платочек, билет на электричку, ключ от Светыной квартиры… Записной книжки, конечно же, не было.

Возвращаться к Свете? Господи, как долго… Позвонить и попросить отыскать номер следователя? Наверняка Светы сейчас нет дома. Все одно к одному. Жилина не найти. Тамару одну не оставить — может опять сбежать, и тогда Таня ее не найдет, просто не останется зацепок. Значит, остается одно — говорить, говорить, пусть выложит все…

— Что ты ищешь? — неожиданно трезвым голосом спросила Тамара Евсеевна. — Забыла что-нибудь? Хочешь позвонить в милицию и не знаешь номера?

— Почему вы решили… — опешила Таня.

— Девочка, — сказала Тамара Евсеевна, — ты меня немного знаешь, но, видимо, недостаточно. Если я сбежала из города, то, уверяю тебя, не только потому, что жутко испугалась за собственную жизнь. Аркаша бы меня понял. И голова у меня в порядке. Я сорвалась, извини, но посмотрела бы я на тебя…

Она встала и начала собирать со стола.

— Вот что, Таня, — сказала она после того, как спрятала чашки в старый кухонный шкаф и закрыла скрипучие дверцы, — тебе придется остаться здесь со мной на некоторое время. Я не могу тебя отпустить — ты можешь на меня навести, а этого сейчас нельзя.

— Но я должна быть на похоронах…

— Я тоже. Я мать.

Таня промолчала. Как бы уверенно ни держала себя сейчас Тамара, ясно, что она не в порядке. Нужно уйти, но как? Тамара стояла между Таней и дверью в прихожую. Женщины смотрели друг другу в глаза и пытались понять, что думает каждая из них. Похоже, Тамаре это удавалось лучше.

— Вы не закончили рассказ, — сказала Таня, усаживаясь за стол, но переставив стул ближе к окну, чтобы видеть дорогу.

— Да, — согласилась Тамара Евсеевна. — Если ты согласна думать со мной и не делать того, что я не разрешу, давай говорить дальше.

— Давайте говорить, — прошептала Таня.

Глава восьмая

Аркадий то ли взял отгул, то ли у него была срочная работа дома, но он все утро валялся в постели, читая какие-то книги по компьютерным программам и делая записи в большой тетради, которую он положил себе на живот. Тамара Евсеевна тенью бродила по квартире, в час ей нужно было уходить — в три предстояло совещание в дирекции, ее присутствие было обязательным, а ей хотелось прежде все-таки узнать правду об аркашиных делах.

Около полудня сын наконец встал, бросил книги в груду возле компьютерного столика, тетрадь положил в дипломат и отправился принимать душ, напевая песню из репертуара группы На-На. Подумав, что в ванной Аркадий пробудет не меньше получаса, Тамара Евсеевна включила компьютер, вошла в Интернет и, торопясь, набрала электронный адрес, переписанный утром в книжку.