Час урагана (СИ)

— Вы спросили, о чем мы в последнее время разговаривали с Аркадием. Поскольку специальные темы вас не интересует, отвечу так: он был сильно обеспокоен тем, что ему приходится выкручиваться из какой-то ситуации, которую он сам и создал. Напрямую он об этом не говорил, но я понял из намеков. По-моему, он подрядился делать кому-то очень сложную программу и сам не мог справиться. На него начали давить. Он нервничал. Вы же знаете, какие бывают ситуации — у кого-то крыша, и он давит, а у Аркаши только собственные способности, он хочет отвязаться… В прошлом году я тоже подставился по-глупому, и программа-то была не фонтан… А впрочем, вас не я интересую, а Аркадий? Тогда все — это на ваш первый вопрос. Второй: с кем он общался, кроме меня? Отвечаю: не знаю, но могу догадываться. Со Светкой, во-первых, с ней он время от времени занимался любовью. Если, конечно, любовью можно назвать двухчасовое барахтанье вот на этой тахте, домой к себе он ее водить не хотел, потому что мать у него… Впрочем, это к делу не относится. Кроме Светки — с кем-то, кто, как я понимаю, имел отношение к программному обеспечению, над которым он работал. Я попробую восстановить внешность этого человека, это займет время…

Сергей неожиданно застыл, будто проглотил шпагу, глаза стали пустыми, губы то втягивались, то вытягивались, зрелище было странным, Жилину пришло в голову, что Мухин, может быть, и наркотиками балуется…

— Так, — сказал Сергей, встряхнувшись, — знаете, память у человека вообще избирательна, но обычно запоминаешь больше, чем нужно. Главное — уметь вытаскивать те воспоминания, которые могут пригодиться.

— Я спрашивал…

— Прекрасно помню, о чем вы спрашивали. Дважды я видел Аркадия с одним человеком. Мне это было до фени, и потому я не обратил внимания. Но я же сказал — свойство человеческой памяти… В общем, это был высокий мужчина, примерно метр восемьдесят, лет тридцати, густая черная кудрявая шевелюра, усики, смуглый, похож на кавказца — не армянин, это точно, армян я хорошо отличаю, у моей сестры муж армянин, отличный парень. Может, грузин… Нет, скорее азербайджанец или лезгин, что-то в этом роде. Дважды, когда мы выходили с Аркадием с работы, он ждал на противоположной стороне улицы и шел поодаль. На углу я сворачивал вправо, Аркадий влево, и этот тип подходил к нему…

— Вы это видели, хотя сворачивали в противоположную сторону? — съязвил Жилин.

— А я любопытен. Аркадий тоже был любопытен. Все мы любопытны. Устраивает?

— Устраивает, — примирительно сказал следователь. — Разговор их вы, естественно, слышать не могли.

— Естественно. Я и видеть их не мог, они садились в машину.

— Машину? Какую?

— М-м… Темно-вишневый «жигуль». Девятка. Если вы спросите, видел ли я номер, отвечу отрицательно.

— Спасибо, — сказал Жилин. — Я не надеялся узнать и это. Кроме вас, кто-нибудь может дать мне более подробную информацию о встречах Немировского? С этим «грузином», к примеру.

— Никто, — отрезал Мухин. — Кроме меня, Аркадий общался только со Светкой, да и то… Кстати…

Сергей замолчал, нахмурился и опять начал прислушиваться к чему-то в себе. На этот раз Жилин не раздражался, он уже понял, что с этим человеком нельзя вести себя, как с обычным свидетелем. Внутренняя жизнь Мухина, похоже, протекала одновременно на нескольких уровнях, понять это Жилин все равно не мог.

На этот раз раздумья Сергея продолжались не так долго, меньше минуты.

— Программа, которую Аркадий делал для этого с усиками, имела отношение к сетям, защищенным от внешнего влияния, но вписанным в более общую систему со свободным входом, где…

— Помедленнее, пожалуйста! — взмолился Жилин.

— Быстрее или медленнее, все равно не поймете, — буркнул Сергей.

— Откуда вы знаете, какую программу делал Немировский, — поинтересовался Жилин, — если с вами он об этом не разговаривал?

— Напрямую — нет. Но я же не идиот. Он задавал вопросы. Косвенные. По тем или иным точкам. Сделать выводы я могу и сам. Раньше мне это было не нужно. А сейчас вы сказали — я подумал и сложил два и два. Ну хорошо, не два и два, а семнадцать и девяносто четыре…

— Почему вы думаете, что программу Немировский делал для этого, усатого?

— Да Господи, — вскипел вдруг Мухин. — Нипочему! Интуиция! Для кого еще? Не для Светки же! Не понимаю, чего вы от меня хотите! Думаете, этот усатый призвал ураган?

Жилин встал. Мысль, которая пришла ему в голову, теперь оформилась окончательно, ее нужно было обдумать, а Мухин, судя по всему, уже сообщил все, что мог, и даже то, чего, по идее, не мог знать. Странные люди эти программисты, и если Немировский был хотя бы вполовину так же странен, то можно будет удавиться, пытаясь понять мотивы его поступков. А уж по знакомствам работать…

Распрощавшись с Мухиным, следователь направился к двери.

— Если вы думаете, что Аркадия убили, — сказал ему в спину Сергей, — то этот кавказец самая вероятная кандидатура.

Жилин резко обернулся. Мухин как раз подносил ко рту стопку.

— Что вы удивляетесь? — пожал он плечами. — Приходит следователь, задает вопросы: о чем говорили, с кем общался… Догадаться нетрудно.