Час урагана (СИ)

Бестер с опаской опустился в большое тяжелое кожаное кресло с огромными боковинами и нависавшей над головой спинкой. Брюс подумал, что сейчас утонет и не сможет продолжать разговор, но кресло удобно обняло его, расположило в себе так, чтобы он успокоился и почувствовал себя, как дома, не только в этой комнате, но и во всем огромном мире. Даже плечо болеть перестало.

— Я бы выпил кофе, если вы не возражаете, Элис, — услышал Брюс свой голос.

— У меня нет кофе, — улыбнулась Элис. — Я приготовлю чай, Брюс, а вы говорите, из кухни прекрасно слышно каждое слово, произнесенное в этом кресле.

— Понимаете, Элис, — заговорил Бестер, — полиция подошла к этому, как к обычным убийствам — возможно, специфическим, поскольку дело происходило в медицинском центре, но все-таки как к явлениям криминальным. Старший инспектор Дайсон — умница, можете мне поверить, но ваши слова о симбиозе разумов он всерьез не принял, извините. А я исходил из того, что речь шла о научном явлении, о событиях естественного порядка, спрашивать за которые с конкретного человека бессмысленно. Я прав?

Брюс задал вопрос, чтобы по реакции Элис принять решение — продолжать ли свои рассуждения или завершить их, не развивая.

— Говорите, — сказала она из кухни.

— Сол рисковал изначально, — помолчав, чтобы собраться с мыслями, продолжал Брюс. — Но вам он об этом вряд ли сказал, иначе вы не согласились бы участвовать. Вы бы поняли, что опасны опыты вовсе не для вас, а для Сола — и только для него одного.

— Почему вы так решили?

— Судя по тому, что я понял… Смотрите: человечество подобно единому организму, который живет в симбиозе с многочисленными разумными расами во Вселенной. Обмен информацией, идеями, проектами происходит, когда человек спит. Спят все, и потому каждый, во-первых, играет роль своеобразной живой клетки существа, живущего одновременно на сотнях, а может, тысячах планет. А во-вторых, каждый из нас находится под влиянием общего, скажем так, биополя, и потому не может сделать ничего, нарушающего жизнедеятельность организма как целого и, тем более, грозящего его существованию. Это все понятно и однозначно вытекает из самого факта существования симбиосапиенса.

— Кого? — переспросила Элис, входя в гостиную. Чай был разлит по чашкам, она поставила на поднос еще и плоскую бутылочку коньяка, положила на блюдо несколько сухих печений.

— Симбиосапиенс — совокупность разумов, существующих в симбиозе друг с другом, — пояснил Брюс. — Так я его назвал. Честно говоря, мне не кажется, что в целом это существо разумно. Каждая из цивилизаций, входящих в систему, состоит из разумных индивидуумов вроде нас с вами, но система в целом может и не обладать совокупным разумом. Во всяком случае, я не увидел в его действиях ничего, кроме простого инстинкта самосохранения. Звериный инстинкт.

— Сол называл его симбиозавром, — сказала Элис. Она поставила поднос на стол, а чашку Брюса — на маленький столик, который выдвинула из правого подлокотника кресла, будто в самолете.

— Сол называл его симбиозавром, — повторила Элис, — и очень его боялся. Для меня это было загадкой и для Алекса тоже. А Фред, кажется, понимал…

— Конечно, боялся, — сказал Брюс. — Сол не спал, у него был синдром Альпера, он выпал из системы, и, к тому же, был биологом, мог судить о симбиосапиенсе как бы со стороны. Похоже, на Земле только он один и мог. Есть, конечно, и другие люди, которые не спят — их немного, насколько я смог выяснить, не больше нескольких десятков на все шестимиллиардное человечество. Все эти люди умрут достаточно быстро, потому что долго прожить без сна невозможно. Система не отпускает. Как и в человеческом организме — если какая-то клетка перестает участвовать в обмене веществ, она умирает, верно?

— Или засыпает, — сказала Элис. — То есть, возвращается в систему.

— Да, — согласился Брюс. — Но в данном случае это не проходит. Никто из тех, кто страдает синдромом Альпера, не догадывается о существовании системы разумов. А Сол знал. Только он. Единственный, за много тысячелетий. И, насколько я понимаю, намерен был написать статью. Чтобы знали все.

— Да, — сказала Элис. — Ну и что? Почему бы людям не знать, что они — часть целого? Почему не знать, что без нас разум Вселенной развиваться не сможет? Почему не знать, что и мы не можем эволюционировать, если прервется контакт? Сол как-то сказал, что я не должна думать об этом, иначе эксперимент потеряет смысл, ведь во сне я не только получаю информацию, но и передаю ее…

— Значит, вы понимали, что для Сола опыт опасен?

— Для Сола? Нет, конечно! Я готовила статью по гносеологическим аспектам системы цивилизаций, теоретическая работа — для моей диссертации, хотела использовать кое-какие положения гипотезы о симбиозавре, с упоминанием и ссылками на Сола, конечно. Он запретил, а Фред сказал, что Сол прав, и мы поговорим об этом потом, когда серия опытов закончится.