Час волка

— Расскажите мне, о чем вы думаете? — сказал Майкл, придвигаясь к ней ближе. Под его весом доска в полу слабо скрипнула. Исходящий от Чесны аромат опьянил его. Она отступила на шаг. Он остановился. — Вы меня не боитесь, да?

— А что, я не должна? — В ее голосе дрожь.

— Нет. Я вас не обижу. — Он опять двинулся к ней, и на этот раз она не тронулась с места.

Он встал прямо перед ней, даже в сумраке она видела его зеленые глаза. Они были голодные, и пробуждали голод в ней самой.

— Зачем вы этой ночью пришли в мою комнату? — спросил Майкл, приблизив к ней свое лицо.

— Я… я же сказала, что… хотела заглянуть…

— Нет, — мягко прервал он ее. — Это не настоящая причина, верно?

Она заколебалась, сердце у нее забилось, и, когда Майкл обвил ее руками, покачала головой.

Их губы встретились и слились. Чесна подумала, что у нее, должно быть, действительно кружится голова, потому что ей показалось, будто она уловила привкус крови на его языке. Но через мгновение медянистый привкус исчез, и она вцепилась ему в спину, прижавшись к нему, со все возрастающим возбуждением. Его эрекция была уже крепкой, биение крови в его члене отдавалось ей в пальцы, когда она ласкала его. Майкл медленно расстегнул ее ночную рубашку, их поцелуи были глубоки и настойчивы, а затем коснулся языком ложбинки между грудями и мягко, дразняще водил языком от грудей к горлу. Она ощутила, как по коже у нее пошли пупырышки, ощущение, которое заставило ее от удовольствия раскрыть рот. Человек или зверь, он был тем, кто был ей нужен.

Ночная сорочка упала к ее ногам. Она переступила через ее складки, и Майкл поднял Чесну на руки и понес ее на кровать.

На этой белой поверхности их тела переплелись. Жар встретился с жаром, и они глубоко соединились. Ее влажная нежность охватила его, плечи прижались к его плечам, а его бедра двигались медленными кругами, поднимавшимися и опускавшимися с нежностью и силой. Майкл лежал на спине, Чесна, расставив ноги, на нем, пружины кровати стонали под ними обоими. Он выгнул позвоночник, поднимая ее, в то время как она держала его глубоко в себе, и на вершине этой дуги их тела одновременно задрожали сладкой горячей дрожью, которая вызвала вскрик у Чесны и легкие подрагивания у Майкла.

Они лежали вместе, голова Чесны покоилась на плече Майкла, и беседовали вполголоса. Война, по крайней мере на короткое время, отступила. Может быть, она потом уедет в Америку, сказала Чесна. Она никогда не видела Калифорнию, и вероятно, что это то место, где она сможет начать все с начала. Есть ли у него кто-нибудь, нетерпеливо ждущий его возвращения в Англии? — спросила она, и он сказал, что никого. Но именно Англия — его дом, сказал он ей, и он вернется туда, когда их миссия закончится.

Чесна пальцем водила по его бровям и тихо смеялась.

— Что смешного? — спросил он.

— О… ничего. Просто… ну, ты не поверишь, о чем я подумала, когда увидела, как ты влезаешь в окно.

— Хотел бы знать.

— Это действительно безумие. Я подумала, что мое воображение разыгралось сверх меры, особенно с тех пор, как средь бела дня меня до смерти напугал волк. — Она перевела взгляд на волосы на его груди. — Но я думала — не смейся — что ты вполне мог бы быть… — она заставила себя сказать это слово, — оборотнем.

— Именно таков я и есть, — сказал он и посмотрел ей в глаза.

— О, таков? — она улыбнулась. — Я всегда подозревала, что вы больше животное, чем барон.

Он издал звук рычания, придушенный в горле, и его рот впился в ее.

На этот раз их любовное слияние было более нежным, но не менее страстным. Язык Майкла щедрее ласкал ее груди и игриво и непринужденно прогуливался по простору ее тела. Чесна прижималась к нему руками и ногами, когда он мягко входил в нее. Она настаивала, чтобы он вошел глубже, и, будучи джентльменом, он удовлетворил ее желание. Они лежали лицами друг к другу, сплав железа и шелка, и прижимались медленными толчками и круговыми движениями, как танцоры под музыку. Их тела вздрагивали и напрягались, чуть розовея от усилий. Чесна стонала, пока Майкл, встав над ней на четвереньках, дразнил языком ее нежные складочки, и когда она дошла почти до момента истощения, снова стал входить в нее, ей казалось, что она вот-вот разрыдается от полноты экстаза. Она дрожала, шепча его имя, и его ритм довел ее до состояния предельного восторга, который, тем не менее, продолжал усиливаться, Чесна будто бы спрыгнула со скалы и летела по воздуху, мерцающему всеми цветами радуги. Уверенные толчки Майкла не прервались, пока он не ощутил жаркий спазм, за которым последовало извержение, от которого, казалось, его позвоночник и мышцы растянулись почти до боли. Он остался в теле Чесны, угнездившись между ее бедрами, в то время как они целовались и шептались, а весь мир лениво вращался вокруг их постели.