Час ворона

Если бы Виктору рассказали правду о том, что Марина Пылесос и в глаза Сашку не видела, а всю историю о любви сочинила на ходу, Виктор ни за что бы не поверил. Правда же заключалась в том, что его, Виктора, адрес мелкий бандит по кличке Арчи нашел на конверте не отправленного Сашкой письма. Сам Сашка к тому времени был уже мертв. Арчи забил до смерти опустившегося, полупьяного, тощего бомжа Сашу Гниду почти походя, между прочим, за опоздание из винной лавки, куда бывший кандидат в мастера по боксу бегал в надежде на «копытный» стакан. Арчи крайне удивился, прочитав Сашкины каракули. Выходило, что в далеком поселке есть у бомжары армейский дружок-лопушок, которого грех не кинуть. Еще из письма следовало, что Сашку не взяли в институт из-за полученного во время армейской службы ранения в руку. И еще отыскалась в вонючих лохмотьях бомжа тщательно припрятанная Витькина фотография. Уши оттопыренные, что баклажаны, глазенки глупенькие, а вот плечики ничего, аки у качка.

Как раз об эту пору дружбан Арчи, отзывающийся на погоняло Гиббон, посвятил сутенера «в тему с перьями». Интересная тема. Банковал авторитет Яшка, дело ему помог организовать неведомый Арчи бугор из Москвы. Кажется, Гиббон называл москвича Акулой или другой какой рыбьей кликухой, Арчи не запомнил. Суть дела заключалась в том, что Яшка баловал жадных до экзотики иностранных туристов невиданным зрелищем — дракой добровольцев на ножах до смерти. Любители пощекотать нервишки приезжали в Питер специально поглазеть на сумасшедших русских. За границей у Яшки работали надежные кадры. Под видом невинных индивидуальных туров верные люди сопровождали в Питер плотоядных фиников, то есть финских туристов. Или лиц иной национальности и подданства, околачивающихся в Хельсинки и пожелавших на пару дней смотаться в немытую Россию, насладиться подпольным кровавым зрелищем.

Помимо доходов от шок-тура, Яшка имел приличный навар с тотализатора. Ставки на «играх в перышки» были нешуточные. Специальная бригада занималась поиском надежных помещений для боев. Гости и участники об очередном адресе узнавали за несколько часов до начала. Само собой, и зрителей, и участников по возможности проверяли. А то как бы подсадная утка не проскочила в теплый Яшкин загончик. Мнительный Яшка страховался и перестраховывался, как мог. И в первую очередь это касалось бойцов. За каждого добровольца Яшка платил вербовщику пять косых в «зелени», и при этом, «если что», гарантировал поставщику тел страшную, долгую, мучительную смерть.

Заманчиво влегкую срубить пятерик, но стремно. К тому же Яшку интересовали именно добровольцы. Не доходяги-бомжи, не психи-наркоманы, а здоровые трезвые парни, сознательно идущие на нож. Где таких взять? Примерно так думал Арчи, пока не увидел фотографию лопоухого Вити. Стоит рискнуть, решил Арчи. Посоветоваться с Маришкой и рискнуть. Верная подруга Маринка Пылесос не подкачает. Проституция для нее так, хобби. Способ перебиться с хлеба на квас, пока не подвернется по-настоящему стоящее дельце. Ведь недаром в ментовской картотеке Маринка значится на букву А — аферистка...

Зазвонил телефон. Виктор машинально вскочил с кровати, подбежал к аппарату, но вовремя опомнился, трубку не взял. Звонить могли только Марине, он здесь чужой. Это не его дом. Это квартира, которую снимает любимая и несчастная женщина.

Возле телефонного аппарата на стенке висело большое мутное зеркало. Виктор скептически взглянул на свое взлохмаченное отражение. Сегодня ночью Марина спросила у него: «Что с лицом?» (На вокзале Маринка Пылесос с большим трудом узнала клиента, разукрашенного фиолетовым макияжем синяков и ссадин.) Виктор соврал, мол, упал, когда поезд дернулся. Неудобно было рассказывать девушке про драку. Еще сочтет его за хулигана.

Синяки после побоища в тамбуре чуть поблекли, но на переносице еще остался довольно внушительный кровоподтек, и щека поцарапана, и губа жуть как распухла, и здоровенная шишка на лбу. Ну и рожа! Виктор потер ладонью щетину на щеке. Надо хотя бы побриться.

Его чемодан валялся в углу. Вчера чемодан так и не открыли, не до того было. Виктор щелкнул замками, приподнял чемоданную крышку и обомлел. Это же не его электробритва!

Вот блин. Парнишка наморщил лоб. Точно! Он вспомнил: в купе у Петровича под утро они, пьяненькие, приводили себя «в божеский вид». Причесывались, отряхивались, брились. И вот незадача, перепутали электробритвы. Теперь обязательно придется ехать к старику. Его-то, Виктора, бреющий агрегат был нашенский, еще советский, а тут — «Филипс», поди ж ты, дорогая машинка.

Виктор быстро собрался, оделся, сунул в карман куртки чужую электробритву, нашел на полочке в прихожей ключи и покинул гостеприимную квартиру, постеснявшись даже пустого чайку попить на дорожку...