Чаша без терпения

– Вы смеётесь, что ли? – спросила она, – мой дедушка и ходит-то уже с палочкой! И я вам уже сказала, что он находится на лечении.

– Извините, Марина Владимировна, но мы были просто обязаны задать вам этот вопрос.

– Да ладно, – отмахнулась она, – задали и задали.

– Вы не знаете, есть ли у кого-то из ваших соседей гараж в гаражном посёлке? – Усольцев назвал адрес.

– Понятия не имею, – ответила она.

– Но у кого-нибудь из них есть машина?

– Есть у соседа рядом.

– И где он её держит?

– Под окнами, – невесело усмехнулась Иванькова, – серебристый «Опель». Вы, наверное, мимо него прошли, когда направлялись в наш подъезд.

– Наверное, – согласился старший лейтенант, хотя такой машины, стоявшей во дворе, он не заметил. – Извините, что мы вас побеспокоили.

– Ничего страшного, – ответила она. И спросила: – А как его убили?

– Ему покрыли крышу.

– В смысле? – удивилась женщина.

– Прибили к голове профильный лист.

– Неужели это правда? – Иванькова перевела взгляд с одного лейтенанта на другого.

– Увы, – ответил Усольцев.

Когда за оперативниками закрылась дверь, Уваров приложил ухо к двери и был вознаграждён. Марина Владимировна не утерпела, и, едва закрыв за ними дверь, набрала номер сотового деда.

– Дедуля! – почти кричала она. – Представляешь, Нахрапова убили! Ко мне только что приходила полиция. – Голос женщины буквально дрожал от радости. Она на минуту умолкла, а потом, вероятно, отвечая на вопрос деда, проговорила: – Нет, пока не нашли. Кажется, полиция думает, что убил его кто-то из жильцов. Ему, оказывается, прибили к голове профильный лист.

– Что там? – спросил Усольцев, когда они отошли от двери Иваньковых.

– Деду звонит, радуется.

– Женщина, и никакого милосердия, – с толикой осуждения проговорил Усольцев.

– Я думаю, что она и сама бы с удовольствием прибила этого Нахрапова. Дед-то, скорее всего, по его милости угодил в больницу.

– Будем надеяться, что Пётр Семёнович лёг на профилактику и Марина Владимировна к убийству Нахрапова непричастна.

– А ты что, подозреваешь её?

– Работа у нас такая, Дима, всех подозревать, – ответил старший лейтенант и позвонил в квартиру рядом.

Дверь им открыла седая женщина лет семидесяти или даже больше. На ней был шёлковый халат серого цвета, расписанный замысловатыми узорами из переплетающихся линий розового цвета.

– Мы из полиции, – проговорил старший лейтенант, не дав даме раскрыть рта, – мы можем поговорить с Ларисой Геннадьевной Карпухиной?

– Вы с ней уже говорите, – ответила женщина.

– Убит заместитель директора управляющей компании «Поплавок».

– Касьян Акакиевич? – удивилась женщина.

– Да, Нахрапов.

– Я вам не верю!

– Почему? – озадаченно спросил оперативник.

– Потому что такие, как Нахрапов, бессмертны!

– И тем не менее, Лариса Геннадьевна, Нахрапову прибили к голове профильный лист.

– А я тут при чём? – спросила Карпухина.

– Секретарь «Поплавка» утверждает, что вы приходили скандалить и угрожали заместителю директора.

– А что, я его должна была по головке гладить за тот Ниагарский водопад, что он мне устраивает уже в течение года?

– Нет, конечно, но и убивать людей неприлично.

– Неприлично, – фыркнула пожилая дама, – не убивала я этого вашего Нахрапова.

– И у вас нет предположений, кто это мог сделать?

– Если только Робин Гуд, – усмехнулась она.

– Нет, это был не он, – серьёзно заверил её Усольцев.

– Тогда я ничем не могу вам помочь, – проговорила Лариса Геннадьевна и закрыла дверь прямо перед носом оперативников.

Они переглянулись и улыбнулись.

– Что, Карпухину вычёркиваем или такая могла? – спросил Уваров.

Усольцев отмахнулся и позвонил в следующую квартиру.

Дверь открыл ребёнок.

– Вы кто? – спросил он.

– Дед Пыхто! – сердито проговорил Уваров. – Ты почему не задаёшь этот вопрос перед тем, как открыть дверь.

Мальчик пожал плечами.

– Взрослые дома есть?

– Сейчас мама придёт.

– А где она?

– За молоком ушла.

– Давно?

– Полчаса назад.

– Ладно, закрывай дверь.

– Сейчас. А вон и моя мама!

– Где?

– Да вон же! – мальчик ткнул пальцев в сторону лестницы.

И точно, по ступеням поднималась симпатичная молодая женщина.

– Мам, – крикнул мальчик, – эти дядьки к тебе!

– Ко мне? – с улыбкой удивилась женщина.

Оперативники дождались, когда она поднимется на площадку, представились по всей форме и попросили:

– Назовите себя.

– Отчего же и не назваться, – улыбнулась женщина, – я Алёна Матвеевна Гурьянова.

– Матвей Захарович Гурьянов ваш отец?

– Да. А в чём дело?

Оперативники переглянулись:

– Мы пришли сообщить вам о смерти Касьяна Акакиевича Нахрапова.

– Кто это? – не сразу сообразила она.

– Заместитель директора управляющей компании ООО «Поплавок», которая обслуживает ваш дом.

– Это не она нас обслуживает, – грустно улыбнулась женщина, – а мы её.

– Возможно, и так, – не стали спорить опера.

– Но почему вы решили сообщить о кончине Нахрапова именно мне? – спросила она, не скрывая недоумения.

– Не только вам, а всем жильцам, которые были недовольны работой «Поплавка».

– А, – протянула женщина с улыбкой, – вы хотите сказать, что Нахрапов не выдержал угрызений совести и скончался?

– Он не просто скончался, – сказал старший лейтенант, – его убили.