Чаша без терпения

В юности она гордилась своими светлыми волосами, теперь они стали седыми, но это абсолютно не портило её, так как седина оказалась близка к естественному цвету её волос. Те, кто знал её много лет, даже и не заметили, что она поседела.

А ещё у неё была маленькая ножка, почти такая же, как у сказочной Золушки. И продавцы часто удивлялись, когда она выбирала себе туфли в детском отделе. Иногда она шутила сама над собой, почему ей не пришло в голову потерять свою туфельку в полночь на ступенях замка какого-нибудь принца. Хотя ведь у неё когда-то был свой принц…

И он помогал ей после бала надеть, нет, не туфельку, а зимние сапоги. Потому что бал был новогодним…

Сколько же времени прошло с тех пор, тихо вздохнула Андриана и провела тыльной стороной ладони по лбу, точно пытаясь стереть нахлынувшие воспоминания. Несмотря на то, что мысли её уносились к Артуру-старшему, перед глазами стоял его внук, Артур-младший. И у неё не получалось считать его своим внуком. Против этого восставала не только её неутолённая душа, но и всё её естество.

Конечно, умом она понимала, что ждать от судьбы неслыханного дерзкого подарка – пустая трата времени. Но так ли уж часто разум одерживает верх над сердцем? К тому же никто никому не может запретить мечтать! Андриана встретилась взглядом со своим зеркальным двойником и улыбнулась ему, как улыбаются тайному союзнику, скрытому от посторонних глаз.

Быть женщиной семидесятилетней –Роскошество и шик!Блаженство, коего достиг,

Идя тропою многолетней.Пусть долгожданная наградаСулит не отдых! Долгий путь!Уже всё есть! Чего же надо?Всего! Хотя бы по чуть-чуть!Как сердцу хочется любви!Сильней, чем в юности! Ведь преждеНам говорили – миг лови!

И доверяй своей надежде.Но в семьдесят ждать недосуг!И хочется всего и сразу!Не ошибавшейся ни разуНеведом девичий испуг.Ей нужен тот, кто ладно скроенНе только внешне, и внутри.И если ты её достоин,

То ничего не говори!Лишь дверь пред нею отвори!Забудь о временных границахВ мгновенье этом растворись,Как может раствориться птица,Взлетев в неведомую высь.

Андриана Карлсоновна протянула правую руку, осторожно дотронулась до зеркальной поверхности, нежно провела по ней ладонью, тихо вздохнула и, снова посмотрев на себя в зеркало, вздохнула ещё раз.

Глава 21

На следующее утро, сразу после завтрака, она отправилась в путь. Утро выдалось прохладным и хмурым. Накрапывал мелкий дождь. Но Андриана была уверена, что он принесёт ей удачу.

Старый дом, где когда-то жила семья Нахраповых-Аверьяновых, находился в районе, первые дома которого строились ещё до революции. Некоторые из них так и остались стоять недалеко от берега Волги. Но дом, который был нужен Андриане, возвели уже после Отечественной войны, и находился он от Волги в двух кварталах. Хотя, как думала Андриана, зимой ветер с Волги долетал и сюда. Он со всей силы ударялся о кирпичные стены и пытался найти хотя бы маленькую щелочку, чтобы пробраться вовнутрь, к жильцам, укрывшимся за толстыми стенами. Но в те времена строили на совесть. И ветру ничего не оставалось, как выть от досады.

Андриана въехала на мотоцикле в тенистый двор, заросший старыми, дуплистыми тополями. Она представила, как летит с этих деревьев пух в начале лета, и у неё защекотало в носу так сильно, что захотелось чихнуть. Сейчас тополя такого сорта не высаживают в городе. От тех, что уже росли, в большинстве мест избавились. А в этом дворе их почему-то не тронули. Видно, среди жильцов этого двора не было не только аллергиков, но и вообще людей, чувствительных к казусам природы. Дом был пятиэтажным. Андриана уже высчитала по номеру нужной ей квартиры, что находилась она в первом подъезде на пятом этаже.

Несмотря на преклонный возраст дома, домофон на нём был установлен современный. Андриана набрала номер квартиры, находившейся на одной площадке с той, в которой жил Нахрапов с первой женой.

Отозвавшийся голос спросил:

– Кто там?

– Это я, Андриана Карлсоновна, – то ли по забывчивости, то ли шутки ради ответила Андриана.

И дверь открылась. Сыщице так и захотелось воскликнуть словами Афони: «Страна знает своих героев». Но она, естественно, воздержалась от неуместного сарказма.