Чаша Грааля. Софиология страдания

Однако и это изменится во Втором Пришествии, когда все племена земные увидят Сына Человеческого (Мф. 24:30). И это «пришествие» не означает приход из одного места в другое, с «неба» на «землю», но такое изменение человека, при котором Господь станет доступен нашему видению: это переход через смерть или равнозначное ей изменение: Не все мы умрем, но все изменимся. Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе (1 Кор. 15:51–52). Однако

изменение предполагает и единство, самотожество изменяющегося, при этом остаётся то же самое человеческое существо, которое не изъемлется из мира, хотя и преображается вместе с самим миром, становящимся «новым небом и новой землёй».

[Вознесение и Пятидесятница]

Отсюда следует, что с Христовым человечеством в мире живёт вознёсшийся Христос. Эта жизнь Христа в человечестве (живу не к тому аз, но живет во мне Христос

(Гал. 2:20)) есть Церковь, Тело Христово. Это есть общение духовное, в Духе Христовом, который есть Дух Святой, пришедший в мир в Пятидесятницу. Действие и откровение Духа Святого в людях состоит в том, что он являет, осуществляет в них Христа: кто духа Христова не имеет, тот и не Его (Рим. 8:9), содействием Духа Иисуса Христа (Флп. 1:19).

В этом свете становится понятной та связь и, можно даже сказать, то отожествление Вознесения и Пятидесятницы, которое составляет отличительную черту прощальной беседы: Лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам (Ин. 16:7);

Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам (Ин. 16:14); Не оставлю вас сиротами; приду к вам. Еще немного, и мир уже не увидит Меня; а вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы будете жить (Ин. 14:18–19). И эта антиномичность мысли нарочито усиливается Самим Христом по поводу совершенно естественного недоумения учеников (Ин. 16:17–18): О том ли спрашиваете вы один другого, что Я сказал: вскоре не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня (Ин. 16:19).

В сущности, здесь уже отрицается понимание Вознесения как удаления из мира (хотя в то же время антиномически говорится и об оставлении мира: Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу

(Ин. 16:28), причём это удаление преодолевается пришествием Утешителя и чрез Него общением со Христом.

Итак, Вознесение, хотя и есть удаление Христа из мира в смысле возвышения Его прославленного человечества до невместимости Его в мире, но оно не есть удаление Его из мира прежде всего в смысле Его присутствия в нём духовно, в Духе Святом, чрез Третью Ипостась. Это присутствие является даже более непосредственным, нежели телесное присутствие, ибо оно не ограничено пространственностью и образом пребывания: Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа (Ин. 3:8).

Однако этим духовным присутствием также не ограничивается присутствие Христа в мире по Вознесении: есть ещё и телесное Его явление, хотя и таинственное, евхаристическое. Но есть ли оно единственное и исчерпывающее? Вот вопрос, который обычно даже не ставится, но он встаёт перед нами во всей силе, когда открываются наши глаза на значение Ин. 19:34.