Чаша Отравы

«Меня сканирую!» — неожиданно догадался я. Это не было похоже на обычный сканер, поверхностно ощупывающий предметы. Здесь мое тело словно пронизали насквозь — безболезненно и незаметно, словно ощупывали и изучали каждую клеточку в моем организме, как будто сравнивали меня с каким-то эталоном. Эта мысль промелькнула в голове совершенно неосознанно. Изумленный, я лишь видел, как позади световой завесы разгорается другое, желтоватое свечение, изливавшееся из сводчатого бокового прохода. И тут же световая завеса передо мной расступилась, словно водопадом опала на пол галереи и растворилась в воздухе. Меня узнали и приняли!

Ошеломленный и счастливый, я обернулся к товарищам, пытаясь отдышаться, и торжествующе показал им большой палец: все хорошо! Они тотчас подбежали ко мне, наперебой расспрашивая о случившемся, хотя и так все видели своими глазами. Сдерживая волнение, мы подступили к боковому проходу, откуда лился свет, словно нас приглашали войти, как долгожданных гостей.

Зал, в котором мы оказались, с первого взгляда казался просто пещерой. Но и здесь, как и в галереях пирамиды, это впечатление было обманчивым. Это была совсем не пещера. Изначально обложенный блоками черного камня, этот мрачноватый зал был выполнен очень искусно. Это без труда можно было понять по стыкам блоков облицовки, верхний слой которых обрушился, образовав неровную поверхность, словно грубо вырубленную в скале. Но на самом деле стыки между блоками были очень ровными. Я не мог усомниться в мастерстве строителей, тщательнейшим образом подгонявших эти древние камни друг к другу.

Высокий потолок зала был сложен из громадных каменных балок, образовавших треугольный ступенчатый свод, замыкавшийся центральным опорным элементом. Весь потолок был покрыт какими-то темными потеками, словно сочившимися прямо из скалы, подобно кровоточащим ранам. Эти странные потеки перетекали и на стены зала, но на высоте примерно пяти метров от пола они загадочно обрывались, сменяясь кристалликами застывшей соли, блестевшими в лучах наших фонарей россыпями звездных огоньков. Сверху падал снег. Я поразился этому, протягивая руку и пытаясь поймать кружащиеся в свете фонарей снежинки.

— Это соль! — раздался уверенный голос Акиры Кензо.

Он остановился подле меня, рассматривая плиты облицовки.

— Камень пирамиды концентрирует влагу из воздуха и, испаряясь, она превращается в соль. Это очень похоже на свойства многих древнеегипетских пирамид, — объяснил экзоархеолог.

Еще более пораженный, я осмотрелся по сторонам.

По периметру, зал опоясывали ряды мощных квадратных колонн, испещренных какими-то полосами и щербинами. Между ними в провалах темноты виделись какие-то углубления, казавшиеся входами в запредельные миры.

— Удивительно! — громко воскликнул Акира Кензо, останавливаясь у входа и указывая куда-то вперед, поверх наших голов. — Просто поразительно! — повторил он с еще большим восхищением.

Все дружно обернулись на слова экзоархеолога. И в этот же миг в углублениях между колонами вспыхнули странным мерцающим светом продолговатые кристаллы — точно такие же, какие располагались и на стенах коридоров пирамиды. У меня возникло ощущение, что нас, словно, ожидали здесь долгие тысячелетия.

Мы стояли на самой высокой точке помещения, словно на пороге, который плавно опускался на несколько метров, переходя каменный пол зала. От увиденного я даже немного оторопел: в тусклом свете кристаллов посреди зала возвышалось нечто вроде округлого постамента, в центре которого стояло какое-то непонятное устройство, больше всего напоминавшее экран в золоченой раме. Похоже, этот экран был так же выточен из голубоватого прозрачного кристалла — возможно, кварца или горного хрусталя. А, может быть, это был огромный топаз? Вокруг постамента на каменных цилиндрических основаниях покоилось двенадцать громадных темных «саркофагов»… Хотя мне, как, наверное, и моим ошеломленным товарищам сразу было трудно определить назначение этих яйцевидных капсул, несомненно, изготовленных из какого-то металла, поглощавшего свет наших нашлемных фонарей.

Но самым удивительным было то, что на каждом постаменте отчетливо просматривались вырезанные в камне изображения, то ли змеев, то ли драконов.

— «Святилище Змеи»! — раздался взволнованный возглас Акиры Кензо.

— Что вы сказали? — отрывисто спросил я.

— Коацекоалькос — «Святилище Змеи», — воскликнул экзоархеолог. Он запнулся и продолжал: — Так называлось место, где в далекой древности высадился на берег Кецалькоатль со своими спутниками.

— Да! — почти простонала стоявшая рядом Светлана. Голос ее дрожал от волнения — Он прибыл в Мексику на судах, «борта которых блестели подобно змеиной коже»…

— Некоторые мифы майя, изложенные в «Книге Чилам-Балама», рассказывают, что первыми жителями Юкатана были «Люди Змеи». Они так же приплыли на лодках с востока во главе со своим вождем Ицаманой — «Змеей Востока» — великим лекарем, который мог лечить наложением рук и оживлял мертвых… Видите? Это вам ничего не напоминает? — показал он в сторону таинственных «саркофагов».