Чаша отравы

В родовом замке пэра Великобритании графа Ричарда Саммерфилда собрались десятки благородных особ из разных стран. В последние сутки в лондонских аэропортах садились бизнес-джеты из США и Канады, Австралии и Новой Зеландии, Германии и Италии, Дании и Нидерландов, Швеции и Норвегии, Австрии и Швейцарии, Франции и Бельгии, Люксембурга и Лихтенштейна. Аристократического бомонда не касались запреты на перелеты, введенные под предлогом пандемии в отношении простолюдинов.

Отец и сын Беляковы приехали сюда, в пригород Лондона, за два дня до нового года, управившись с делами в КОКСе. В Москве, в случае чего, оставались «рабочие лошадки».

— Леди и джентльмены! — провозгласил хозяин поместья, когда все гости, наконец, расселись за большим, роскошно сервированным столом. — Мы с Маргарет и Сильвией рады приветствовать всех в своем родовом гнезде. Мы собрались здесь по случаю радостного и волнующего события в нашей жизни. Наша единственная дочь выходит замуж за очень благородного человека — лорда Влада Старлинга. Он британец, пэр, барон. Изначально российского происхождения — из высшего круга современного российского дворянства. Его досточтимый отец, сэр Эндрю Бельякофф — один из властителей России, начальник тайной полиции.

Собравшиеся восторженно зааплодировали.

— Сэр Эндрю, — обратился граф к Белякову-старшему. — Сегодня у наших детей помолвка. Давайте же благословим их на семейный союз! Мы породнимся! Мы теперь единая владетельная семья!

Они крепко пожали друг другу руки...

— ...Всё идёт по заранее расписанному плану, — сказал Бутчер, когда все торжественные слова были произнесены и гости, наконец, приступили, поглощая изысканные яства, к свободному общению. — Позавчера был опереточный штурм Капитолия, и теперь наш рыжий клоун и все его шестерки разгромлены и зачищены. В течение последующих месяцев их будут устранять, списывая на инсульты и самоубийства. Ронни с сослуживцами об этом позаботится. А их кумира отключат от всех социальных сетей, ему навсегда заткнут рот. Это четкий сигнал — свобода слова существует только для тех, кому мы даем это слово. Пусть больше ни у кого не будет никаких иллюзий!

— Да, Билл! — откликнулся генерал армии. — Наша власть над миром укрепляется с каждым днем! Да, наша! Я вместе с семьей теперь сопричастен мировым делам! Так ведь?

— Разумеется, дорогой Эндрю. Вот видишь — я человек слова. Пройдет еще время — и достойнейшие из ваших владетельных родов вольются в высшие глобальные владетельные семьи. Это естественный процесс. Мы сообща вершим судьбу планеты!

— Мы очень рады идущим глобальным преобразованиям. Простолюдинам, наконец, указали на их место в стойле, — сказал начальник КОКСа.

— Именно так, Эндрю. Завершается круг преобразований. Всё это время, пока нынешний строй складывался, действовали принципы Просвещения и 1789 года. На новом витке развития владельцы высшего капитала естественным образом возрождают аристократические традиции, черпая силы в опыте древних титулованных родов. А, значит, грядет новая — и уже навечно — правовая система. Все эти права человека, свобода слова, неприкосновенность личности уже безнадежно устарели и не отвечают нашей воле. Есть мы, владетели, и есть принадлежащие нам рабы. И так будет всегда. Мы выстроили этот мир. Остается только вместе прихлопнуть этот чертов Китай, и на всей планете воцарится тысячелетняя гармония. Вечно юные небожители — и те, кто им служит. Наше новое право — абсолютная и ничем не ограниченная власть над мирозданием. А низы — источник нашего вечного блаженства — будут иметь только то, что мы им позволим. И жизнь, и смерть каждого из них — в наших руках. Так уже было, и так будет снова. Всё возвращается на круги своя.

— Да, Билли. Всё возвращается, — удовлетворенно произнес генерал армии...

— ...Ну как, миледи? Тебе, надеюсь, хорошо со мной? — спросил Влад свою невесту.

— Да, милорд, — с улыбкой ответила юная графиня. — Я так счастлива, что мы вместе. И будем вместе... Ты моя судьба. Мой Дракула...

— И я счастлив, любовь моя... — сказал Скворцов и страстно поцеловал Сильвию.

Углич, 14 января 2021 года

— Надо же... Самого президента забанили, — сказал Дашкевич. — Во дают! Можно подумать, у них свободы больше, чем у нас? У нас такое немыслимо. Хотя я, конечно, предполагаю, что тут подвох. Благодаря тому, что ты нам объясняешь. И здесь, как я понимаю, прослеживается фактор консолидированного глобального капитала?