Чаша отравы

— Но были моменты, когда всё висело на волоске. Вы же знаете — события на Тяньаньмэнь... Империализм вбил в головы миллиардов людей, что это было мирное выступление беззащитных студентов, которых якобы раздавили танками. Но эти студенты были лишь прикрытием. За их спиной действовали хорошо организованные боевики-профессионалы. Шли настоящие уличные бои, мятежники и террористы поджигали военную технику, зверски убивали попавших им в руки солдат и офицеров НОАК. К счастью, ситуацию удалось переломить — и, главное, не только в военном аспекте... в любом случае, против армии мятежники были обречены, это понятно... удалось найти политический выход из кризиса и сохранить свою самостоятельность, субъектность, идейную идентичность — в отличие от того, в чем погрязла та же Россия.

— Да, помним... Мы тщательно изучали все подобные вещи, это наша обязанность, — сказал полковник Дашкевич. — И то, что совсем недавно было в вашем Гонконге... так сказать, «лайт-версия». Вы очень профессионально решили эту проблему.

— А еще по поводу Синьцзяна не успокаиваются, будут постоянно подогревать тему. Вряд ли, конечно, получится — там мощная система безопасности, да и мы всё сделали для того, чтобы по максимуму убрать прежде всего социальные корни сепаратизма, исламизма и терроризма... Ну, и Тибет тоже, конечно... — сказал профессор Чан. — Держат, так сказать, фитили наготове.

— Китай в последние годы стал державой номер один по объему промышленного производства. Физическому объему, — сказал Егор Иванович. — Вы уверенно осваиваете самые передовые технологии, сооружаете инфраструктуру, развиваете фундаментальную и прикладную науку, наращиваете производство и повышаете уровень жизни людей. Это свидетельство того, что социализм работает.

— Но очень многие, кстати, кровно заинтересованы в том, чтобы доказать людям, что никакого социализма у нас нет. Они апеллируют к формальным, буквальным признакам... — сказал китайский ученый.

— Ну, а про нашу страну даже многие коммунисты, как у нас, так и в соседних странах вообще говорят, что тут фашистский режим, — посетовал Огарёв. — Тоже исходя из поверхностных критериев, причем произвольно интерпретируемых. Да, мы не провозглашаем социализм официально... хотя даже и это не помогло бы... Но ни у нас, ни у вас нет тенденции последних лет — радикального понижения уровня жизни трудящихся масс в пользу какого-то выделенного круга высших властителей, владельцев капитала, которым принадлежит государственная власть. И у нас, и у вас есть бизнесмены, причем довольно богатые, есть мощные частные корпорации. Но власть не у них.

— Да, безусловно, — подтвердил Чан Шухуа.

— Я думаю, всем очевидно, что в мире тучи сгущаются, — сказал полковник. — То, что происходило в Беларуси во второй половине прошлого года, иначе, как гибридной агрессией, назвать нельзя. Это атака, инициаторами которой стали внешние силы, с видимой опорой на здешних недовольных и под их формальным прикрытием. Мой сын, Максим, боец ОМОНа, как видите, до сих пор не оправился от ранения, ходит с тростью, ему украинские боевики-нацисты рубанули топором по ноге в первый день беспорядков. И эти внешние силы не отстают. Со сменой власти в Белом доме нажим усилится.

— Да. Штаты пытаются нас учить, как нам жить у себя дома, как вести себя на международной арене, — произнес Чан Шухуа. — Они вредят всё сильнее и сильнее. Вне зависимости от того, кто в Белом доме — Трамп или демократы. Вредят экономически, политически. Раздувают информационную войну. Это всё складывается в систему.

— У вас ведь в разное время были различные взгляды на то, как интегрироваться в мир, как взаимодействовать с партнерами, — сказал Егор Иванович.