Чаша отравы

— Наши люди, выдвинувшиеся в эти края, подтверждают, что тут какой-то адский шмон начался, — рассказал полковник. — На дорогах заслоны, все машины проверяют, смотрят багажники. Объявлен режим контртеррористической операции по Калязинскому району и всем прилегающим. Из Москвы, Твери и Ярославля нагнали силовиков. И они прибывают и прибывают. Скоро тут будет жарко... Вас троих объявили во всероссийский розыск как особо опасных террористов, ориентировки чуть ли не из каждого утюга...

— Нам надо посовещаться, — сказал Смирнов.

Иван, Гена, Денис и Вика ушли в бытовку и сели в ближней комнатке.

— Ну, что делать будем? Прорываться в Белоруссию? — спросил Смирнов.

— По лесам и болотам? — отозвался Денис.

— Да, по крайней мере, в ближайшие несколько десятков километров. И сразу же, кстати, препятствие — Волга. В западном направлении тут рядом ее русло. Мосты, конечно, контролируются, а форсировать незаметно — ну, не знаю...

— Есть гарантии? — спросил Гена.

— Саня с Ирой уверяют, что помогут. Но, честно говоря... Сотни километров...

— Прятаться тут долго нельзя, это ясно, — сказала Вика. — Найдут в любом случае.

— Угу, — подтвердил Смирнов.

Все помолчали.

— А стоит ли? — вдруг произнес Гена. — У меня лично будущего уже нет. Всё позади. Жена умерла, потом умер сын. А я здесь, как крыса, загнанная в угол.

— Если уж на то пошло, то и у нас похожая судьба, — сказала Вика. — Дочку убили эти твари. Больше детей у нас не будет. И тоже в загоне. Нет, я в любом случае мужа не брошу. Разделю судьбу, какая бы ни была.

Дашкевич обнял и поцеловал жену:

— Даже не знаю тогда... Значит, в открытую?

— Оружие-то есть, — ответила она. — Достаточно, чтобы устроить шухер. Да, нас прикончат, но, по крайней мере, в схватке, а не в подвале, куда везли вас эти сволочи. Отомстим им. Отомстим.

— Ну, раз ты так говоришь... — произнес Денис. — Я тоже склонялся к этому. Да, все там будем. Но важно, как уйти. Может, действительно пришла пора.

— Я со всеми, — просто сказал Игнатенко. — Мы одна команда.

— Да, — согласился Иван. — Одна команда. Один отряд. Боевой отряд... имени Петра Мироновича Машерова. Прославленного партизанского командира, между прочим. Его соединение с опорой на местных жителей за два года до полного освобождения Белоруссии Красной Армией собственными силами очистило от фашистов Россоны с окрестностями — и советские люди уже не отдали этот район оккупантам.

— Отряд имени Машерова... — повторил Денис. — А что? Для меня это честь. Дед с бабушкой воевали, как я говорил. Россоны освобождали, им тогда и шестнадцати не было.

— Надо же... Мой прадед там как раз погиб, — добавил Гена. — Он был офицером, родом из Одессы, служил в Даугавпилсе. Его беременную жену — агронома, командированную в Латвию в начале сорок первого, — спасло то, что в середине июня она уехала в Смоленск к маме, которую свалил инсульт. Скоро та умерла, уже после начала войны, и прабабушке удалось эвакуироваться на восток, а после освобождения Одессы родители прадеда, партизаны-катакомбники, пригласили ее с маленьким сыном пожить у них. Сам же прадед при отступлении оказался на Витебщине с однополчанами в окружении — обосновались в лесах, даже удалось напасть на лагерь военнопленных, освободить их. К ним приходили новые люди — и так за месяцы сформировался полноценный партизанский отряд. В конце концов, он перешел в подчинение к Машерову. Создали мощный кулак, и объединенными силами там удалось поднять всенародное восстание против оккупантов... Вот такие у меня были предки. Так что же, мы хуже них? Мы тоже не сдадимся новым фашистам. У нас есть оружие. Умрем, но не сдадимся.

— Да, дадим бой, — подтвердила Виктория. — Покажем людям, что надо драться, даже в безнадежной ситуации, а не сопли жевать.

— Ну, вот и порешили, — подвел итог Иван. — Кто командиром будет?

— Вика, — предложил Денис. — Как тренер-инструктор по страйкболу. Служивших среди нас нет.

— Меня за эти месяцы они научили немного, потренировали... — сказала Виктория.

— Ну, тогда тем более, — ответил Смирнов. — Возражений нет? Принято.

— А комиссаром, замполитом будет Иван, — предложила Вика. — Я вижу, вы хорошо сдружились за эти месяцы, он имеет авторитет. Правильно я поняла?

— Да, — произнес Гена. — Он нам многое объяснил...

— Конечно, согласен, — откликнулся Денис...

Уже наступил вечер. Содержимое флешки вместе с записью речи Смирнова про тайны Экселенц-Ордена и про убийство Машерова было зашифровано, переписано на ноутбук белорусов, а также залито на сервер, фактически контролируемый работниками КГБ, сослуживцами Григория Валентиновича.

— Ну, вот и всё... Точно не хотите попытаться? — спросил полковник.

— Не видим смысла, — ответил Иван. — Нам бежать некуда. Не говорю, что это наша Родина, потому что и Белоруссия тоже наша Родина в такой же степени. Но просто... Хватит бегать, прогибаться, молчать — в наивной надежде на то, что не тронут, позволят и дальше заниматься примитивным реконструкторством, отправлять карго-культ. Пора бы коммунистам и запал поднести. Если они, конечно, есть. Чтобы хотя бы все задумались.