Чаша судьбы

С крепостной стены Соколы наблюдали, как гости въезжают во двор замка.

— Какого?… — Шон не без труда проглотил рвущееся наружу ругательство. — Папа, он притащил с собой Эйвеона!

— Прости, я и забыл, что вы не ладите. Но ты не злись, сынок. Эйвеон не виноват в том, что с тобой случилось. Все знают, что это сделал Браннан, — Фиахна поправил узорную перевязь и похлопал по рукояти своего меча. — Посмотри-ка, я хорошо выгляжу?

— Нормально, — Шон вздохнул.

Фиахна заулыбался и потрепал Элмерика по рыжей макушке.

— Оруженосец, вина мне!

Признаться, бард совсем не ожидал, что по большей части ему придётся прислуживать новоявленному господину. Кажется, тот не совсем понимал разницу между доверенным лицом, оруженосцем и личным слугой.

— А мы разве не собираемся выехать им навстречу? — уточнил Каллахан. В закатных лучах волосы Каллахана выглядели бледно-золотыми.

— Ещё чего! Ни к чему себя утруждать. Они сами прекрасно видят, куда ехать.

Оставалось лишь гадать, был ли Фиахна просто-напросто невежей или же с самого начала хотел показать Браннану, кто тут хозяин положения. Элмерик скорее поставил бы на второе.

Он уже собрался отправиться за вином, но Фиахна остановил его, шепнув на ухо:

— И передай девице Розмари, что после полуночи я буду ждать её в своей спальне.

— Что, вот прямо так и передать? — бард аж поперхнулся.

— Если хочешь, можешь добавить от себя парочку любезностей в моём стиле, — самонадеянно улыбнулся эльф.

Элмерик открыл рот и тут же закрыл его. Он так и не придумал, как бы повежливее ответить, что ни за что не будет этого делать.

* * *

Сказать, что Браннан был зол, — это ничего не сказать. Как только всадники миновали мост, стали слышны все те неприличные эльфийские слова, которыми он поносил любимого дядюшку.

Оставив коня во дворе и бегом взлетев на крепостную стену (Эйвеон едва поспевал следом), король-воин остановился прямо перед Фиахной и, глядя тому в глаза, яростно выпалил:

— Я не признаю тебя наместником Финварры и проводником его воли! Не видать тебе моего королевства!

Фиахна задумался, закусив губу, втянул носом свежий закатный ветерок и предложил:

— Может, сперва выпьем?

И Элмерику опять пришлось наливать. Конечно, Браннан узнал барда и криво усмехнулся, обращаясь к Каллахану.

— Вижу, ты убедился, что этот ученик годится лишь для того, чтобы подавать вино. Рад, что ты больше не даёшь ему арфу! Незачем мучить хороший инструмент.

— Я тоже рад встрече, — командир не изменился в лице. — Вижу, запас твоих острот не иссяк при дворе королевы Медб, и ты всё ещё не можешь остановиться?

Браннан, не удостоив брата ответом, снова обернулся к Фиахне.

— А ты неплохо тут обустроился. Мудрое решение. Потому что моего дворца тебе не видать.

— Каллахан признал моё право решать, признаешь и ты, — наместник коснулся своего лба, и на челе его засиял невидимый до сих пор венец из белого золота, на котором переливались тёмные гроздья гранатов.

Браннан отшатнулся — судя по всему, венец он узнал. Фиахна же как ни в чём не бывало продолжил:

— Твой отец вручил его мне, чтобы я передал достойнейшему из правителей. Он отметил, что это не обязательно должен быть кто-то из его сыновей. Ведь вы ещё юны и можете оказаться не готовы к столь тяжкой ноше.

Король-воин едва не задохнулся от ярости, и Элмерик на всякий случай отступил на пару шагов. Ему было неуютно находиться на высоченной крепостной стене рядом с настолько разгневанным эльфом. Фиахну же, казалось, злость племянника только забавляла.

— Ты позвал меня в гости затем, чтобы унижать на глазах у всех? — прошипел Браннан, буравя его ненавидящим взглядом.

— Нет, я хочу поговорить с тобой и с Каллаханом. За закрытыми дверями.

— Тогда чего мы ждём? Я не собираюсь задерживаться здесь надолго.

— И слава богам! — шепнул кто-то у Элмерика за спиной. Кажется, это был Шон.

— Теперь, когда мы поприветствовали друг друга как следует, прошу проследовать в мои покои. Остальным не рекомендую даже приближаться к дверям: я позаботился о защите и обязательно замечу, если кто-то решится нас подслушать.

Фиахна сделал приглашающий жест рукой и первым зашагал вниз по крутой каменной лестнице. Соколы проводили командира и его родичей настороженными взглядами. Когда их шаги стихли, гнетущее молчание первым нарушил Мартин:

— Что-то мне подсказывает, что никакого пира сегодня не будет.

— А ты так хотел попировать? — хмыкнул Шон.

— В этой компании? — Мартин задумчиво поскрёб подбородок. — Пожалуй, нет.

— Я всё слышал, — Эйвеон улыбался, но Элмерика это напускное радушие не обмануло. И как же ему челюсть не сводит-то, лицемеру такому?

В отличие от прошлого раза, когда они виделись, Эйвеон выглядел более величественно. Всё-таки не на охоту в лес собрался, а на важные переговоры. В его одеждах преобладали синие и серые оттенки, больше соответствующие его титулу принца Грозовых Дней.

В воздухе тоже вдруг запахло грозой.

— Ну слышал, и что? Донесёшь? Думаешь, он не знает, что его тут не любят? — Шон хотел было уйти, но Эйвеон преградил ему путь.