Чаша цикуты. Сократ

   — Значит, все сражались славно, — засмеялся Перикл. — И ты, как всегда, дрался рядом с моим племянником Алкивиадом.

   — Ты сам просил меня об этом.

   — Да, я помню. Теперь я хотел бы попросить тебя ещё об одной услуге: уделяй Алкивиаду побольше внимания и в мирное время, учи его той мудрости, которая открыта тебе.

   — Он привязался ко мне и, кажется, с удовольствием слушает мои беседы.

   — Да, это так. Он говорил мне, что считает тебя своим учителем.

   — Я никого не могу научить чему-либо. Но тому, кто слушает меня, могу помочь заглянуть в собственную душу, узнать, на что она откликается, чего желает и чего не желает.

   — Познать самого себя?

   — Именно так.

Прошли юные эфебы и дружно приветствовали Перикла возгласом «Хайре!» и поднятием рук. Перикл ответил им тем же.

   — Я рад за тебя, — сказал Сократ. — Особенно тому, что умолкли твои клеветники. Но они живы, пёс бы их подрал! И ждут своего часа.

   — Я знаю. Но старому вранью уже никто не поверит.

   — Они придумают новое. Но не побрезгуют и старым.

   — Да, конечно, — согласился Перикл. — Подумать мне об этом сейчас не хочется. Посмотри, как всё хорошо: мы прогнали врага, наступила такая красивая и тихая осень, в городе воцарился покой, Софокл написал новую трагедию, кажется, самую великую... Кстати, где могила Эдипа? — спросил он. — И правда ли то, что стране, в которой похоронен Эдип, обещано быть непобедимой?

   — Могила Эдипа в Колоне, в роще Эвменид. Это совсем недалеко. К могиле его проводил афинский царь Тесей. Аполлоном обещано, что могила Эдипа станет защитой для земли, в которой она будет находиться. Таково предание.

   — Прекрасное предание. И вот было бы славно, если бы Софокл написал теперь ещё одну трагедию — о смерти Эдипа в Колоне. Чтобы каждый афинянин знал, какая сила защищает их город. Надо заманить Софокла в лавровую рощу Эвменид, пусть он там вспомнит предание о смерти Эдипа. Сопроводи его туда, Сократ. Сейчас такая чудная пора для прогулок в роще.

   — Я уже сопровождал его в Парнасском ущелье под Дельфами. Тогда это едва не кончилось современной трагедией.

   — Да, ты рассказывал мне, — поморщился Перикл. — Я помню. Но было такое время, война; ты сам знаешь, чем были заняты мои мысли. Прости, но очень важные дела отвлекли меня, — стал он оправдываться. — Хотя, конечно, стыдно. Фидия я не забыл, нет. Вот и теперь, стоя здесь, у Пропилеи Акрополя, я мысленно произношу его дорогое имя... Ты так и не узнал, кто послал в Парнасское ущелье Демарха? — спросил он.

   — Узнал, — ответил Сократ.

   — И до сих пор не сказал мне об этом?!

   — Ты не спрашивал.

   — Да, конечно, — вздохнул Перикл. — Но вот теперь спрашиваю. Кто же послал Демарха?

   — Лисикл.

   — Как?! — удивился Перикл. — Тот самый Лисикл, скототорговец, которого пригрела Аспазия?

   — Тот самый.

   — И как ты это узнал?

   — Он сам рассказал мне об этом.

   — Сам?! — ещё более удивился Перикл.

   — Да. Он рассказал мне об этом при первой же встрече после моего возвращения из Дельф. Я ни о чём его не спрашивал, так как ни в чём его не подозревал. Он сам спросил меня, сгорая от нетерпения, нападал ли на меня и на Софокла в Парнасском ущелье Демарх. Из предосторожности я ответил ему, что не знаю ни о каком Демархе и ни о каком нападении в Парнасском ущелье. Тогда он принялся шуметь и бранить Демарха, сына Диния, которого он якобы за хорошее вознаграждение послал в Парнасское ущелье, чтобы тот попугал меня и Софокла, напав на нас в том самом месте, где некогда Эдип напал на фиванского царя Лая. Таким образом он намеревался сыграть с нами весёлую шутку, помня о том, что Софоклу очень хотелось побывать в Парнасском ущелье, чтобы лучше вообразить себе сцену нападения Эдипа на Лая. Софокл говорил о своём желании на вечере у Аспазии, где был тогда Лисикл.

   — Лисикл? На вечере у Аспазии? — нахмурил брови Перикл. — Ты мне не говорил об этом.

   — Да, не говорил. К слову не пришлось. Теперь вот сказал.

   — Значит, Лисикл виноват? — спросил Перикл.

   — Ни в чём он не виноват. Иначе не стал бы сам спрашивать о Демархе. Так, наверное, и было: затеял глупую шутку, а кончилось всё скверно. Пастухи мне тоже говорили, что Демарх велел им лишь попугать нас.

   — Значит, Хромой поторопился метнуть копьё?

   — Нет. Думаю, что у Демарха было и другое задание, которое он получил не от Лисикла. Смотри, как получилось бы всё славно: Демарх убил бы меня, а потом, если бы попался, свалил бы всю вину на Лисикла и на случайность. Истинный виновник остался бы в тени. Тут было счастливое совпадение — шутка Лисикла и чьё-то преступное намерение.

   — Чьё же?