Часовой механизм

— Это все те странные травы Лисс. Возилась с тобой как кошка с котёнком, дни и ночи напролёт. Орала на нас почём свет стоит, не позволила Крису тебя выгнать. Сказала, что теперь ты — её личная проблема, — сообщил Джошуа. — Сейчас она работает. Разводит богатеньких простаков, притворяясь цветочницей.

— Как это — разводит? — насторожился Дэй. Доброжелательность нового знакомого казалась подозрительной, равно как и бескорыстность Лисс.

— «Благородный сэр, купите цветок для своей дамы. Порадуйте букетом достопочтимую леди», — передразнил Джошуа тоненьким голосом, подражая девчачьей жеманной манере. — А сама — декольте расшнурует поглубже, грудь выпятит, глазками сверкнёт — и нет больше у мусье кошелька, а то и золотого колечка. Лисс это умеет. Богатеи даже не замечают пропажи. А когда хватятся — её уже и свет простыл.

— Хорошая тактика, — сказал Дэй, позволив себе усмехнуться. — Сколько же я здесь пролежал?

— Без малого два дня, — пожал плечами паренёк. — Здорово достал всех своим кашлем, спать было невозможно. Мэри не раз порывалась тебя пристрелить, но тут уже Морт вмешался. Думаю, у него на тебя есть какие-то планы. Ты жил у газоперерабатывающего завода, в конце Коук-стрит?

— Почему ты так решил? — спросил Дэй, напрягаясь. Около этого завода, низкого и обшарпанного, он обретался последние полгода. И никому не говорил о комнатке с заколоченными окнами, находящейся на первом этаже заброшенной ночлежки. Разнюхай эту информацию его преследователи… Кто знает, как долго ему оставалось бы после этого жить.

— Твой кашель, — сказал Джошуа. — И жар. И лихорадка. Я такое уже видел. Как-то я нанялся посыльным в лечебницу Кади, так у него была тьма обитателей с Коук-стрит. И все — с такой же болезнью. Тогда-то их ночлежку и прикрыли. Жить там нельзя — слишком близко к заводу. Он старый и трубы у него худые, дым распространяется быстро. Сернистый водород, значит, они там сжигают — двуокись серы с дымом выделяется. Ты это вдыхаешь долгое время — и вот они, симптомы. Сказал об этом доктору Кади, а тот меня и вышвырнул.

— Двуокись серы? Звучит серьёзно, — хмыкнул Дэй.

Он прекрасно понимал, что Джошуа Олди, по всей видимости, жил в этом подвале уже давно, а потому чувствовал себя здесь как дома. Паренёк не скупился на эмоции и казался любителем поболтать, но разделить его желание было сложно. Дэй считал подозрительность и осторожность необходимыми качествами, чтобы уцелеть в Старом центре Коры. Не говори лишнего, веди себя тихо — проживи ещё один день.

— И чем мне это грозит? — спросил он, понимая, что Падальщик ждёт от него именно этого вопроса.

— У тебя лёгочная болезнь, и воспаление глаз, приятель, — сказал Джошуа. — Все это излечимо, пока что. Я многого нахватался от доктора Кади, но ещё больше — выяснил сам. Травы нашей цыганочки немного помогли, однако кашель вернётся, если не принять меры.

— Какие меры?

— Не знаю, могу ли я об этом говорить, — нахмурился паренёк. — У меня возникла идея кой-какого устройства, оно должно помочь. Но Морт из меня всю душу выбьет, если я затею работу без его позволения. Он вернётся вечером, вместе с Лисс и остальными. Там и потолкуем. А пока — отсыпайся.

После того, как Олди скрылся за занавеской, Дэй послушно откинулся на соломенный матрас. Перспектива провести в этом подвале ещё один день не очень радовала. Будь у него силы, Дэй уже сегодня выяснил бы все, что ему необходимо насчёт изобретения, а затем свалил обратно в свой Феттер-Вуд на окраине города. Там он жил четыре года назад, до того, как оказался здесь, в Старом Брайпорте. Хотел по-быстрому разобраться с делами отца и не подозревал, что поиски так затянутся.

Время шло медленно. От скуки разглядывая сеть прохудившихся труб под низким потолком и отсыревшую, плесневелую штукатурку на стенах, Дэй прислушивался к звукам, доносящимся из основной части подвала. Где-то там, за занавеской, мерно бряцали металлические детальки, словно их упорно прилаживали друг к другу, помогая молотком и отвёртками. Олди что-то мастерил. Отец сказал бы, что у этого паренька есть явные задатки, чтобы стать изобретателем — тот разбирался в механизмах и в химии. Интересовался наукой, несмотря даже на бедное происхождение.

Дэй усмехнулся — он никогда не услышал бы таких слов от отца про самого себя.

Потрескивали дрова, пахло варёной морковью — значит, у Падальщиков в подвале имелся очаг. Желудок привычно отзывался на запах еды тянущей болью. Аристократы считали, что человек не способен прожить без еды дольше недели, но Дэй был готов поспорить с этим утверждением. Он привык закрывать глаза на потребности своего организма. Иногда, чтобы насытиться, ему хватало пары пригоршней воды и куска чёрствого хлеба.

«На голодный желудок соображаешь яснее», — думал он. — «А у богачей от избытка жратвы даже мозг жиром заплывает».

Ближе к вечеру начали возвращаться Падальщики. Они не совались в общую спальню, и Дэй был этому рад. Он ждал Лисс. Она должна была ему все объяснить.