Часовые Вселенной

— Вопреки моим убеждениям, я встречусь с президентом и сделаю все возможное, чтобы его убедить. Обещаю сделать это как можно быстрее, но успех гарантировать не могу.

— Вашего слова мне вполне достаточно, — сказал Харпер, — Вы офицер и джентльмен. И хотя пути наши противоположны, мы работаем ради одной и той же цели, разве не так?

Раздраженно фыркнув, он положил трубку и посмотрел на Лиминга.

— Он это сделает. Он из тех, кто непременно сдержит слово, раз уж удалось вырвать у него обещание.

— Надо сказать, дерзости вам не занимать, — с легкой завистью заметил Лиминг. — Настолько, что мне очень интересно, есть ли у вас вообще друзья. Когда-нибудь вы зайдете чересчур далеко, и вам проломят череп.

— О чем вы говорите? Конуэй — мужчина, я тоже мужчина. Мы оба стрижемся и носим брюки. Когда-то мы оба ревели во всю глотку и пачкали пеленки. И мы оба будем одинаково плохо пахнуть через месяц после нашей смерти. Я что, должен целовать ему ноги?

— Думаю, нет.

— Значит, мы с вами пребываем в блаженном согласии.

Харпер посмотрел на часы.

— Прежде чем уйти, я бы хотел узнать еще кое-что, если можно.

— Что именно?

— Каким образом стала распространяться эта болезнь? Как она передается от одного к другому?

— Так же, как ею заразилась собака, — сказал Лиминг. — Той девушке, Джойс Уиттингэм, сделали укол в руку, вероятно, ввели кровь жертвы.

— Мы не можем с уверенностью сказать, что собака ею заразилась.

— Да, но мы знаем, что ею заразилась мисс Уиттингэм. И мы знаем, что ей был сделан укол, также как и двум другим. У четвертого трупа был заклеенный пластырем порез, который говорит о том же самом. Скорее всего, их реакция была такой же, как у собаки, — несколько минут замешательства, короткие судороги и быстрое восстановление.

— Что ж, тот факт, что одного лишь контакта, судя по всему, недостаточно, уже кое-чем может нам помочь, — задумчиво проговорил Харпер. — Это означает, что будущую жертву нельзя заразить, просто чихнув в ее сторону. Человека нужно схватить и достаточно долго удерживать, чтобы сделать инъекцию и дождаться конца ее действия, так?

Лиминг кивнул.

— Если этот вирус — не настоящая причина болезни, он определенно является ее побочным продуктом. И если он не причина, — доктор выразительно развел руками, — мы понятия не имеем, где искать другую.

— Можете еще что-нибудь рассказать о вирусе?

— Да. Он внедряется в головной и спинной мозг. Это его естественная среда обитания. Все остальное — лишь теория, и вам решать, чего она стоит. На мой взгляд, вирус размножается, пока его концентрация в кровеносной системе не становится слишком высокой, и тогда он стремится куда-то передать избыток, найти другую кровеносную систему, ведущую к другому головному и спинному мозгу. Можно это представить себе неким нечеловеческим аналогом сексуального желания, где передача вируса заменяет половой акт. Непреодолимая реакция на всеобщий закон: «Плодитесь и размножайтесь».

— Гм!

Харпер задумался. Ему было любопытно узнать, каким образом осуществлялась передача вируса от существа к существу в родном мире венерианцев. Принадлежали ли излюбленные носители вируса на Венере к достаточно высокоразвитой форме жизни, способной изготавливать шприцы и пользоваться ими? Или они занимали более низкое положение в пирамиде жизни — нечто зубастое, способное передать зараженную кровь одним укусом?

Харпер подозревал последнее. Сколь бы чуждой ни была эта зараза с земной точки зрения, она была порождением природы и существовала в своеобразном симбиозе с другим таким же порождением природы. Так что способ ее распространения был скорее естественным, чем искусственным, и применявшиеся на Земле инъекции были лишь заменой этого способа — вполне действенной заменой.

Если его предположения были верны, сидящая в клетке собака вполне могла заполучить себе спасителя и столь желанного союзника, цапнув его за ногу или лизнув руку, на которой оказался бы едва видимый порез. Присутствие вируса в ее слюне могло открыть путь к свободе и массовому захвату человеческих тел. Теоретически это животное было опаснее кобальтовой бомбы.

— Если хотите моего совета, — сказал Харпер Лимингу, — вам стоило бы прикончить этого пса, пока он не прикончил вас.

— Не беспокойтесь. Нам часто приходится решать подобные проблемы. Никто к нему не приблизится на расстояние плевка, не говоря уже о том, чтобы до него дотронуться.

— Дело ваше. А мне пора заняться своими делами. Я возвращаюсь домой, назад в ловушку, в которую, как надеется Конуэй, может попасться живой экземпляр.

Харпер мрачно усмехнулся.

— Если мне сильно не повезет, к вам могут доставить связанного по рукам и ногам зомби, который окажется мной.

— То есть? — Глаза Лиминга расширились.

— Неважно. Давайте найдем моих сопровождающих. Если я вернусь без них, мне наверняка не поздоровится.

Харпер посмотрел в потолок, словно призывая небо в свидетели.

— Что за мир!

Глава 11

Когда утром Харпер пришел к себе в контору, там уже был Рауш.