Часть Европы. От истоков до монгольского нашествия

Например, Всеслав Брячиславич не может считаться изгоем, ибо владел довольно большим княжеством, которое уже давно находилось на особенном положении и не рассматривалось Ярославом как часть Киевской державы. Однако именно с Всеслава начинается история Рюриковичей, пытавшихся отобрать владения у родственников с помощью меча или коварства.

Владимир Красно Солнышко, приняв христианство, отдалил от себя многочисленных «языческих» жен, причем княжну Рогнеду вместе с сыном Изяславом (тем самым, который спас мать в опочивальне от смерти) отправил в Полоцк, ее родовое владение, после чего не числил этого княжича среди своих наследников.

Брячислав, сын Изяслава, считал это несправедливостью и во время междоусобицы, последовавшей за смертью Владимира, попытался захватить Новгород (полоцкие князья считали, что у них есть право на новгородские земли). Тогда Ярослав дал ему отпор, и полочане на время угомонились. Пока киевская власть была крепка, они вели себя смирно.

Но у следующего полоцкого правителя Всеслава Брячиславича, правившего с 1044 года, амбиций было еще больше, чем у отца, а Изяслава Киевского он, по-видимому, считал монархом слабым.

Личность Всеслава в высшей степени любопытна. Еще при жизни он прослыл кудесником и чародеем, который имел с рождения на голове какую-то мету — «язвено». Что это такое, непонятно. Вероятно, какой-то кожный нарост или приросший лоскут плаценты, поскольку волхвы предписали «навязать» эту «сорочицу» и не расставаться с ней до самой смерти. Летописец предполагает, что именно по этой причине князь отличался кровожадностью.

Древнерусские авторы оценивают фигуру Всеслава по-разному. «Повесть временных лет» его порицает, а «Слово о полку Игореве» скорее им восхищается. Быстрота, с которой полоцкий князь умел перебрасывать свою дружину с места на место, там поэтически описана в знаменитых строках: «В полночь лютым зверем отскочил он от Белгорода, окутанный синей мглой; утр же возни стрикусы, отворил ворота новгородские и расшиб славу Ярославову, перескочил волком с Дудуток до Немиги». Что такое «утр же возни стрикусы», никто не знает. Вероятно, «наутро вонзил шпоры». Интересно, что и обычное для нас словосочетание «лютый зверь» в русском языке употребляется здесь впервые. Исследователи полагают, что имеется в виду какое-то конкретное животное — может быть, рысь. Если так, то «Слово» уподобляет Всеслава сразу оборотню-кошке и оборотню-волку. В былинах он обращается то ясным соколом, то оленем с золотыми рогами.

Посмертной славой оборотня Всеслав, должно быть, обязан превратностям своей судьбы, которая потрясала воображение и современников, и потомков.

В 1065 году он затеял воевать с Ярославичами. Псков взять не сумел, зато Новгород в 1066 году успешно захватил и разграбил, даже забрав колокол с храма Святой Софии.

Зимой — то есть в необычное для войны время — армия «триумвирата» отправилась в полоцкую землю с карательной экспедицией. На реке Немизе («Слово о полку Игореве» называет ее «Немигой») произошла битва, которую Всеслав проиграл.

Следующим летом братья позвали его на переговоры, дав на кресте клятву, что не причинят родственнику вреда. Всеслав с двумя сыновьями, «надеяся целованию креста», переплыли Днепр, но Изяслав схватил всех троих и посадил у себя в Киеве в «поруб», специальную темницу без дверей — такие возводились вокруг пленников и сбежать оттуда было невозможно.

^{Слева: Всеслав с сыновьями переправляется через Днепр. Справа: они уже в «порубе»}

^{Радзивилловская летопись}

Вероломство сослужило великому князю дурную службу. Клятвопреступление подорвало авторитет его власти и вызвало сочувствие к узнику. А то, что храбрый «чародей» оказался в Киеве во время народной смуты, нежданно-негаданно возвело Всеслава на престол. Даже автор «Повести временных лет» в этой истории осуждает Изяслава и оправдывает полоцкого князя: «Всеслав, въздохнув, рече: «О кресте честный! Понеже к тобе веровах, избави мя от рова [ямы, темницы] сего».

Властвовал столицей Всеслав недолго, всего семь месяцев. Потом из Польши вернулся Изяслав, которого поддержал муж его сестры король Болеслав II. Всеслав пошел было с дружиной навстречу, но, увидев неравенство сил, с всегдашней стремительностью убежал прочь, что было для киевлян полной неожиданностью.

После этого еще лет десять он воевал с Ярославичами. Побеждал, бывал вдребезги разбит, затем вновь набирал силу — однако былых высот уже не достигал. С возрастом Всеслав понемногу угомонился и последние годы жизни просидел в Полоцке тихо. Княжество он поделил между семью сыновьями, тем самым подорвав силы своего маленького государства, которое вскоре вслед за тем распалось.

Ростислав Отравленный (ок. 1038–1067)

Проживи Владимир, старший сын Ярослава, на два года дольше, и судьба его сына Ростислава сложилась бы иначе. Эта мысль, вероятно, отравляла молодому князю существование на протяжении всей его недолгой жизни.