Часть Европы. От истоков до монгольского нашествия

Эта форма решения важных вопросов сохранилась с родо-племенных времен и когда-то, по-видимому, существовала во всех древнерусских общинах, но постепенно была вытеснена княжеской властью и в полной мере осталась только на Новгородчине.

Город был разделен рекой Волхов на две части: Софийскую, названную в честь собора Святой Софии, и Торговую, где находился главный рынок. Там, на Торговой стороне, вокруг помоста и башни с вечевым колоколом, обычно и созывалось собрание.

Какого-либо регламента и вообще установленного механизма, кажется, не существовало. Понятия кворума тоже не было. Сколько людей собралось — столько собралось. Обычно вече созывалось по воле органов городского управления, но бывало и по-другому: группа решительно настроенных горожан начинала бить в колокол, требуя решения по какому-нибудь экстренному поводу.

Голосование велось на глаз, вернее на ухо: за какое предложение громче кричали, то и считалось принятым. При этом меньшинство не имело права остаться при своем мнении — требовалось, чтобы приговор был единогласным. Возражающих принуждали к согласию побоями. Если мнения разделялись примерно поровну (такое случалось нередко), собрание могло разойтись на два веча — одно шумело на Софийской стороне, второе на Торговой. Распалив себя, оппоненты сходились в драке на Великом мосту, соединявшем городские части. Однажды власти были вынуждены даже разломать этот мост, чтобы предотвратить кровавое побоище.

Некоторые историки и беллетристы, романтически воспевая новгородские вольности, описывают вечевую систему как утраченный рай исконно русского народовластия, впоследствии задушенного Москвой. Но если это и была демократия, то весьма примитивного — можно даже сказать, дикого типа. От воли «черных людей», составлявших основную часть населения, на самом деле мало что зависело; да и не было у простолюдинов возможностей ни сформулировать свои требования, ни провести их в жизнь.