Часть первая. Тропы Тьмы (СИ)

Вторая карта показывала район, где располагалась трудовая коммуна. Карта эта была покрыта пёстрым чередованием синих, красных и зелёных клякс, нанесённых спиртовым фломастером. Кристаллов объяснил, что синие объекты принадлежат куркулям; администрация коммуны почему-то твёрдо полагала, что куркули занимают объекты, принадлежащие именно трудовой коммуне. Зелёные отметки показывали на принадлежность строений и территорий к нейтральным группам, вроде местных деревенских жителей или даже дачников; однако эти территории, как понял Керн, предлагалось впоследствии реквизировать, а жителей переселить в трудовую коммуну. Наконец, в районе действовало несколько плохо вооружённых банд. Главарь одной банды, Ахтыров, сбежал в своё время из коммуны и отличался, по словам товарища Олега, крайней свирепостью в отношении членов администрации.

Керн поймал себя на том, что в глубине души он очень хорошо понимает этого Ахтырова.

-- Со всем этим отребьем нам придётся иметь дело уже в самом ближайшем будущем, -- сказал Кристаллов, подводя итог своим объяснениям, -- и прежде всего это касается вас, товарищ Керн. Судьба, не раз уже избиравшая для революции Лион и Париж, Крым и Петроград, Корею и Кубу, ныне уготовила роль очага восстания нашему Тетеринскому району. Мы должны быть готовыми не посрамить эту миссию!

Аплодисменты после этих слов превратились в настоящую овацию.

-- А теперь поговорим по вопросам внутренней безопасности, -- предложила товарищ Жанна. -- Я сформулирую, если можно.

Олег Кристаллов, ещё восхищённый и расслабленный овацией в свою честь, кивнул в знак согласия.

Товарищ Жанна встала и весьма ёмким языком изложила ситуацию.

За последний год коммуну покинуло разными способами множество её членов. Зимой людей останавливало от ухода отсутствие тёплой одежды и средств для добычи огня, а также то, что беглецов легко было выследить по следам на снегу и притащить обратно. С наступлением весенних оттепелей проблема становилась всё более серьёзной. Если в позапрошлом и даже в прошлом году массового бегства можно было не бояться, поскольку люди предпочитали бесплатную кормёжку и крышу над головой превратностям жизни в поражённом мировой войной "свободном обществе", то теперь ситуация изменялась на глазах. Несмотря на все усилия администрации, из внешнего мира в трудовую коммуну проникали слухи о каких-то начинающихся глобальных преобразованиях, о создании на уцелевших территориях нового международного альянса, о возрождении производства. Это заставляло "средний класс" -- силу, до войны ориентированную прежде всего на потребление товаров и на осуществление мелких административных функций, -- серьёзно беспокоиться в ожидании лучшей доли, которую они могли бы легко упустить, сиднем сидя в коммуне. Нарастал гражданский протест -- явление, неслыханное в предыдущие два года существования организации. Окрылённые величием масштабных идей полного преобразования мира, члены администрации игнорировали поначалу эту волну меняющегося настроения. Возможно, момент был упущен. Люди начали волноваться и бунтовать. Дошло до того, что в марте месяце множество наиболее активных возмутителей спокойствия сидело по баракам, окна которых предусмотрительно были забаррикадированы снаружи. Оставшись на голодном пайке, без дров и без бани, часть нарушителей режима пошла на мировую, приняв требования администрации; однако теперь, когда снег уже почти растаял и по ночам температура не всегда падала ниже нуля, несознательное население вновь становилось всё наглее и наглее. Многие убегали к куркулям или к бандиту Ахтырову. Жители коммуны устраивали митинги протеста. В один из таких митингов ворвался как-то Лантанов с плёткой, охаживая отребье направо и налево; однако у него не только отобрали плётку, но и засветили ему кулаком в глаз. С тех пор Юрий серьёзно недомогает по нервной части и стал активным сторонником самых жестоких усмирительных мер. Население болтает что попало, не выходит на работы и регулярно угрожает послать депутации к городским или даже областным властям -- за помощью в борьбе против носителей светлой идеи. Но хуже всего то, что пора начинать уже посевную, если верить старинным церковным календарям для крестьян, а эти возмутительные тунеядцы саботируют всю работу и орут тем временем во всю глотку о каких-то своих "неотъемлемых личных правах". Дошло до того, что драпать из коммуны начали не только организованные группы мужчин, но и одинокие молоденькие девушки.

-- Она ведь может там теперь всё что угодно сотворить, у куркулей у этих! -- возмущалась товарищ Жанна. -- Сексом, к примеру, заниматься начнёт! Или вообще там -- платьев накупит!

Олег Кристаллов смущённо хихикал в кулак при мысли о такой перспективе для беглянки.

-- Олег, это не смешно, -- обиделась товарищ Жанна. -- Мы строим новый мир, а они трахаться будут?!