Частица твоего сердца

Зуд между ног ничуть не уменьшился; я до сих пор ощущала там рот Ронана, и мне хотелось еще. Но гораздо сильнее меня зацепил поцелуй, который медленно таял на губах. И манера смотреть на меня, сжимая лицо в ладонях…

И здесь мне тоже хотелось большего.

Я прочистила горло и полезла в сумку.

– Среди всех этих интриг с самосудом, секретных убежищ и сногсшибательного орального секса я чуть не забыла. У меня есть для тебя кое-что.

«И я потратила на него целых две недели, чтобы сделать… да просто так».

Я взяла Ронана за руку и вложила ему в ладонь кулон.

– С днем рождения.

Ронан взглянул на меня, потом на подвеску в своей руке. На мой взгляд, получилось довольно неплохо. Гладкая серебряная Полярная звезда, от центра которой расходились острые лучи, по четыре коротких и длинных. На самой звезде я вырезала узор из линий и овалов, а весь кулон заключила в нечто, по виду напоминавшее веревку, чтобы придать ему некое сходство с компасом.

– Это на случай, когда ты почувствуешь себя брошенным на произвол судьбы, – тихо проговорила я.

Ронан нахмурился, а потом в замешательстве взглянул на меня. Он явно был тронут. Я взяла за концы серебряной цепочки, чтобы надеть подарок ему на шею. Кулон оказался как раз на груди, на уровне сердца.

– У меня никогда не было ничего подобного. – Он держал кулон в руке, но смотрел на меня. Сердце быстрее забилось в груди, но в то же время я ощутила, как оно отчего-то сжалось.

– А теперь есть.

Глава 17. Шайло

Снаружи послышались мужские голоса, спасая меня от дальнейших проявлений нежности. Пришли Миллер и Холден, и я вдруг занервничала, словно готовилась к важному собеседованию по поводу работы.

– Расслабься, – проговорил Ронан. – Они знают, что ты здесь.

Я кивнула и разгладила юбку, наблюдая, как Ронан засунул кулон в виде компаса под футболку. В груди вдруг кольнула боль, но я напомнила себе, что мы договорились не выставлять наши отношения напоказ.

«Ронан просто следует правилам».

Но он вдруг заметил выражение моего лица и пояснил:

– Он чертовски прекрасен, но я не люблю, когда люди лезут в мои дела.

«Или нет».

Я отвернулась, прежде чем он заметил, как вспыхнули у меня щеки.

Снаружи Миллер и Холден разговаривали, стоя возле шезлонгов. Они вдруг вскинули глаза, и Холден просиял, как гордый отец. Он подошел ко мне и протянул руку.

– Ты, наверное, Шайло Баррера, – весело проговорил он. – Ронан о тебе почти ничего не рассказывал.

Я рассмеялась.

– Вполне похоже на правду.

Вблизи Холден оказался невероятно прекрасен, но красота его была иная, чем у Ронана. Элегантный, утонченный, с выкрашенными в серебристый цвет волосами и пронзительными зелеными глазами, в которых светился ум. Ронан приобрел свои знания, пытаясь отыскать себе место в жизни. За спиной Холдена, казалось, стояли сотни библиотек. От него пахло дорогим одеколоном, гвоздичными сигаретами и водкой. Примерно так, на мой взгляд, должен благоухать парижский универмаг.

– Чувствуй себя как дома, – с поклоном проговорил он. – И, если позволите добавить, сейчас, черт возьми, самое время. Нам бы еще заманить сюда мисс Вайолет…

– Я здесь по делу, – пояснила я и подошла к Миллеру, который настраивал гитару.

Он сухо взглянул на меня.

– Должно быть, речь о подарке на день рождения.

– Ой, помолчи. Ты ведь не против? Я вовсе не хочу вторгаться в твое личное пространство.

– Все в порядке, Шай. Я правда рад, что ты здесь. С ним.

Я ощутила, как вновь запылали щеки.

– Ладно, хорошо… А Эмбер сегодня придет?

– Нет, – помрачнев, произнес он. – И, прошу тебя, не говори с ней об этом.

– Не буду, – нахмурившись, медленно проговорила я. – Я просто подумала, что раз вы вместе уже несколько месяцев…

– Она здесь никогда не была. Сюда не приглашают кого попало.

Его слова, словно пощечиной, хлестнули меня по лицу. Ронан пригласил меня сюда еще несколько месяцев назад. После Осеннего бала.

Миллер не сводил с меня взгляда. Я прочистила горло:

– А как насчет Вайолет? Для нее это место подходит?

Он напрягся и, казалось, хотел что-то возразить. Но потом кивнул и произнес хриплым голосом:

– Да, подходит.

* * *

На этой неделе я приходила в Хижину еще несколько раз, убеждая себя, что просто хотела проложить путь для Вайолет, а вовсе не пыталась провести с Ронаном как можно больше времени. Мне очень понравилось это место. Я прожила в Санта-Круз четырнадцать лет и прежде никогда так не ценила океан. Не сидела рядом, согреваемая теплом костра, слушая, как волны разбивались о берег. Я прекрасно понимала, почему ребята так полюбили это место.

Холден потчевал нас безумными, веселыми историями о тех временах, когда провел год в швейцарском санатории. Он не рассказывал, почему оказался там, а я не собиралась совать нос в чужие дела. Иногда Миллер играл на гитаре и пел для нас. Я замечала, как он с задумчивым выражением на лице смотрел на нас с Ронаном.