Частная жизнь вождей - Ленин, Сталин, Троцкий

- Делал вид, будто не имеет к Сучкову никакого отношения. Говорил, что плоховато мы знаем своих сотрудников.

- Он просил вас не выдавать его?

- Зачем? Нас могли подслушивать А я прекрасно понимал, что, назови я Жданова, мы все автоматически становимся участниками грандиозного заговора. И защитить нас уже не сможет никто.

А так меня судили судом чести ЦК за потерю бдительности. Исключили из партии, сняли со всех постов. Было тяжело, но все же не лагерь и не расстрел. А в день ареста Берии меня восстановили в партии. Председатель Комитета партийного контроля Шверник показал мне мое персональное дело. Многие из тех, кого я считал друзьями, написали на меня страшные доносы.

- Вас спас Сталин?

- Да. Берия вынес вопрос об "атомном шпионаже" на Политбюро, и там, как мне потом рассказал Жданов, требовал моего ареста. Он ведь понимал, что в тюрьме они заставят меня подписать любые признания. Сталин долго ходил вдоль стола, курил и потом сказал: "Для ареста Кузакова я не вижу оснований".

При жизни И. В. Сталин был дедом восьмерых внуков, а последняя его внучка, Ольга Питерс, родилась в Америке почти через 18 лет после его смерти.

Характеристику Сталина, как отца и деда дает один из бывших наркомов в правительстве И. В. Сталина, С. З. Гинзбург: "Я хорошо знал в быту Сталина. Много раз встречался с ним дома у Кирова, у Орджоникидзе, да и на даче самого "хозяина"... Он был очень жестоким отцом и ещё более жестоким дедом.

Грубо он вел себя не раз на моих глазах и по отношению к Светлане, любимой дочери. Но любовь его к ней и её детям тоже была очень жестокой. Его занимал только он сам. Другие его не интересовали ни в политике, ни дома. Это был монарх, самодержец. Сделав несчастными миллионы людей, он сделал несчастными и своих близких".

Светлана Аллилуева родила троих детей, троих внуков Сталина. Ее старший сын Иосиф стал кардиологом.

Вот что писала о встрече Сталина со своим внуком Светлана Аллилуева: "Мой сын, наполовину еврей, сын моего первого мужа (с которым мой отец даже так и не пожелал познакомиться) - вызывал его нежную любовь. Я помню, как я страшилась первой встречи отца с моим Оськой. Мальчику было около 3 лет, он был прехорошенький ребенок - не то грек, не то грузин, с большими глазами в длинных ресницах. Мне казалось неизбежным, что ребенок должен вызвать у деда неприятное чувство, - но я ничего не понимала в логике сердца. Отец растаял, увидев мальчика. Это было в один из его редких приездов после войны в обезлюдевшее, неузнаваемо тихое Зубалово, где жили тогда всего лишь мой сын и две няни - его и моя, уже старая и больная. Я заканчивала последний курс университета и жила в Москве, а мальчик рос под "моей" традиционной сосной и под опекой двух нежных старух. Отец поиграл с ним полчасика, побродил вокруг дома (вернее - обежал вокруг него, потому что ходил он до последнего дня быстрой, легкой походкой) и уехал. Я осталась "переживать" и "переваривать" происшедшее - я была на седьмом небе. При его лаконичности слова: "Сынок у тебя - хорош! Глаза хорошие у него", равнялись длинной хвалебной оде в устах другого человека. Я поняла, что плохо понимала жизнь, полную неожиданностей. Отец видел Оську ещё раза два - последний раз за четыре месяца до смерти, когда малышу было семь лет и он ходил в школу. "Какие вдумчивые глаза! - сказал отец. - Умный мальчик!" - и опять я была счастлива. Странно, что и Оська запомнил, очевидно, эту последнюю встречу и сохранил в памяти ощущение сердечного контакта, возникшего между ним и дедом".

"ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ" ЗАКЛЮЧЕННЫХ ПРИ СТАЛИНЕ

Основным местом заключения миллионов людей были специально созданные тысячи лагерей, густая сеть которых покрыла всю страну, особенно районы Северо-Запада, Северо-Востока, Казахстана, Сибири, Дальнего Востока.

При Сталине, миллионы людей были репрессированы, отправлены в лагеря, многие из них погибли. Если Сталин наслаждался интимными связями со своими любовницами в роскошных условиях, то заключенным он устроил совсем иную "частную жизнь", в ужасных условиях.

Вот несколько примеров из жизни заключенных:

"Лариса. Ее отправили в дальний ОЛП, тоже женский. Начальником там был один армейский капитан, из штрафников. Он не пропускал ни одной бабы. Сидит себе в конторке и наблюдает из оконца. Увидит какую помоложе, поманит пальцем:

- А ну подь сюда.

- Слушаюсь, гражданин начальник.

- Тебя как зовут?

- Воронкина, Зинаида.

Начальник задумается, повременит несколько, да где там, разве всех упомнишь.

- Зинаида, Зинаида... Ты у меня, кажется, на отметке не была, а?

- Да что вы, гражданин начальник, я только вчера прибыла.

- Тем более. Придешь ко мне после отбоя. Охране скажешь - я велел.

Их было у него в зоне более пятисот. Всех он, может, и не перепробовал, но старался. Мы его так и звали - "санпропускник".

Мне потом на воле подруга рассказывала - она большая книжница была про одного римского императора. Ему каждый день после обеда новую приводили из пленных рабынь. Я про римских императоров не читала, довольно своих.