Частный детектив. Выпуск 1

За диваном стоял аппарат для смешивания коктейля. На нем лежало седло. У внешней стены находился проигрыватель, стыдливо розовея пастельными тонами и испуская танцевальную мелодию, а в дальнем конце комнаты пестрела под лоскутным одеялом кровать, на которой возвышалась старомодная диванная подушка. Против нее, в углу, стоял игральный биллиардный аппарат. Прямо передо мной — небольшой сейф, а в прилегающем углу — старинный секретер, заваленный бумагами. Тут же находился телефон, а рядом с секретером, на полу, маленький электровентилятор. И пол, и стены были голые, и только в нескольких местах к стенам были пришпилены кнопками вырезанные из журналов фотографии.

Заметив меня, танцующие отпрянули друг от друга. Тиджи был худощав и высок, с квадратным загорелым лицом и бледными глазами. Джорджия неплохо его описала. Труди не стала привлекательнее с тех пор, как я увидел ее впервые. Черные глаза смотрели жестко, а худое смуглое лицо выражало презрение ко всему и всем, свойственное иногда видавшим виды молодым людям.

Ля—Вери просто посмотрела на меня, как будто не была уверена, стоит ли ситуация того, чтобы менять выражение и позу.

Тиджи резко спросил:

— Что надо?

— Для начала — вас! — ответил я.

Труди издала губами какой–то звук и рассмеялась:

— Прими этого нахала, Тиджи!

Он вынул нож, щелкнув, раскрыл его и стал приближаться ко мне пружинящей походкой. Я выхватил дубинку и ударил его по руке. Нож упал на пол. Я отбросил его ногой под диван, и это произвело на Ля—Вери такое впечатление, что она даже села. Труди выругалась и попыталась прошмыгнуть к секретеру. Я оттолкнул ее, и она ударилась о проигрыватель, а потом упала на пол, продемонстрировав при этом свои жилистые ноги. Тиджи все еще держался за руку. Я ударил его дубинкой по другой руке, схватил сзади за шиворот и за штаны и швырнул об стенку. Потом, вспомнив, как выглядел номер Джорджии Лэнгстон после обработки кислотой, я поднял его и еще раз шарахнул о стенку.

Пистолет находился в верхнем ящике секретера. Я сунул его в карман и подошел к Ля—Вери.

— Как вас зовут? — спросил я.

Она подобрала свои толстые бедра и обхватила их руками, а подбородком уперлась в колени. В этой позе она выглядела совершенно голой и смотрела на меня как–то озабоченно. Правда, возможно, это было просто любопытство.

— Уж не собираетесь ли вы “кинуть мне палку”? — спросила она с надеждой.

— Сегодня у меня нет времени, чтобы доставить вам это удовольствие, — буркнул я. — Возможно, смогу заняться вами завтра, если только прекратят мое дело. Ведь Перл сообщил вам по телефону приятную новость?

— А?.. Ну, конечно! Он нам все рассказал.

— Как вас зовут? — повторил я.

— Ля—Вери Тэлли, — ответила она. — Я — его троюродная сестра.

— В какое время он обычно возвращается из города?

— Редко раньше часа или двух.

Труди злобно вскинула глаза:

— Заткнись, ты, толстая идиотка!

— А как ее зовут? — спросил я у Ля—Вери.

— Труди Хьюлет… Она не родственница.

Я повернулся и посмотрел на Труди.

— Гертруда Хьюлет… Гертруда Хейнс. И когда только вы поумнеете?

Она ответила мне бранью.

— А этого? — Я кивнул на Тиджи, — как его зовут? Родственник? И чем он занимается, когда не обливает комнаты, кислотой?

— Это Т. Дж. Майнор, — ответила она. — Он двоюродный брат. Имеет ренту, только у него вышла маленькая неприятность в Джорджии, и ему пришлось уехать. Мы с ним помолвлены. И мы будем управляющими в мотеле Перла…

У Труди на шее вздулись жилы, когда она пронзительно взвизгнула:

— Ты, корова безмозглая! Заткнись!.. — И бросилась но Ля—Вери.

Я оттолкнул ее и снова повернулся к Ля—Вери:

— Какие у вас красивые часики! Это те, что подарил вам Перл?

Она вытянула руку и с любовью посмотрела на часы:

— Нет, мне их дал Фрэнки… О, только не подумайте плохого… Это еще до того, как мы с Тиджи решили пожениться.

— А разве Перл не дарил вам часов?

Она посмотрела на меня и покачала головой, как бы удивляясь моей тупости:

— Перл? Он и не собирался… Сказал, какого черта он будет дарить мне даром вещи. Труди он подарил часы, но это было за что–то, как я понимаю…

— Да, — согласился я. — Я тоже думаю, за что–то…

— Мне — за что–то?

Пришлось снова утихомирить разъярившуюся Труди. Я толкнул ее посильнее, и она шлепнулась на пол, рядом с проигрывателем.

— Ну ладно, Ля—Вери! — сказал я. — Где вы спите? Наверху?

— Ага… — ответила она. — Но я уже вам сказала, что Тиджи — мой жених…

Внезапно она замолчала, задумчиво и оценивающе посмотрела на меня и издала какой–то радостный мычащий звук.

— Нет, сегодня я не собираюсь доставить вам удовольствие, — сказал я. — Просто вам лучше пройти наверх, в свою комнату, и лечь спать. Может статься, что не все пойдет гладко. И вам же будет лучше, если вы останетесь в стороне!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Проигрыватель прекратил свои унылые завывания, и в комнате стало тихо. И очень жарко.

Я слышал, как Ля—Вери поднимается по лестнице к себе в комнату. Труди сидела и смотрела на меня с выражением загнанного животного. В это время зашевелился Тиджи. Он уперся плечом в стену, пытаясь приподняться и сесть.