Частный детектив. Выпуск 12

— А! Знаю, Арес, знаю! Видите, вы уже заинтересованы! — А все потому, что это — Восток! Сначала он затягивает нас… а потом совершенно очаровывает. — Глаза Батлера засверкали безумным огнем. — Полагаю, ваш аналитический ум уже прикинул стоимость этой реликвии. Да, вы правы, цена ее баснословна. Но это еще не все, Арес. Однако разрешите, я продолжу. Со временем культ Лонгов претерпел основательные изменения, но Урна осталась невредимой. Я хочу сказать, она не пострадала, и традиция сохранилась до последних дней злополучного правления Куо-Мин-Тана. Правда, вследствие одного небольшого инцидента у изображения повредилась мочка левого уха. Я уже говорил, что почти все поклонники культа Лонгов занимают высокое положение в обществе. Когда рухнуло правительство Чан Кай-Ши, эти люди поняли, что в новом Китае им жизни не будет, и эмигрировали в США. Здесь их общество превратилось в нечто вроде благотворительной организации, но как и прежде, в него принимались лишь избранные, то есть образованные и богатые представители китайских семей. Впрочем, в него стали принимать и иностранцев, обладающих вышеупомянутыми качествами…

Я скептически улыбнулся. Мне показалось смешным, что организация, принявшая в свои члены такого типа, как Батлер, может быть достойной. Жестом я дал понять, что весь внимание.

— Какое-то время спустя, после их эмиграции в США, — продолжал Батлер, — произошло ужасное несчастье. Бесценная реликвия бесследно исчезла. Ее украли! Это повергло членов организации в страшное горе. Ведь это реликвия предков, а кто-то ее осквернил; и все поклялись найти сокровище и отомстить нечестивцу. Однако любые усилия ни к чему не привели — Урна и ее похититель, казалось, провалились сквозь землю. С того времени и повелась своеобразная традиция — во время церемонии посвящения новые члены стали платить на тысячу песо больше, чтобы впоследствии эти деньги пошли на уплату тому, кто обнаружит местонахождение святыни и ее похитителя. На сегодняшний день эта сумма уже достигла 100 000 песо. Как видите, цифра свидетельствует о том, что члены общества Лонгов непреклонны в своем решении. По своему чувствованию я уже больше азиат, чем американец, Арес. Я не издерган работой, как другие, у меня железные нервы, своей выдержкой я могу поспорить с йогом. Всю свою энергию и силу я трачу на розыски похитителя. Его я пока не обнаружил, но Урну отыскал. Она находилась у Сусанны. Но Сусанна не похитительница. Это легко можно доказать. Хотя она была очень привязана к этой вещи, истинной цены и истории ее происхождения она не знала. Однако Сусанна не назвала мне имя человека, подарившего ей Урну. Тот, естественно, тоже не догадывался о ее ценности и не знал, что она из себя представляет. И для Сусанны и для того человека — это была просто симпатичная дорогая шкатулка. Собственно, потому он так легко с ней и расстался.

— Минуточку, Батлер, — перебил я. — Урна — это нечто похожее на шкатулку из слоновой кости, эллипсообразной формы, на крышке которой вырезано лицо восточной женщины?

— Абсолютно верно! Значит, вы тоже видели ее в доме у Сусанны?

— Ну да, — подтвердил я. — Насколько я понял, она хранила в ней драгоценности и личные бумаги. У шкатулки еще имеется потайное отделение со специальным хитроумным замочком. Но тут кое-что не сходится, Батлер, — мрачно добавил я. — Вы не предлагали за нее Сусанне деньги? За 100 000 песо можно приобрести десяток подобных реликвий.

— Не за 100 000 песо, Арес. За 50 000, пожалуй, можно, — уточнил антиквар. Я улыбнулся, поняв намек. — Во всяком случае с кем, с кем, а с Сусанной невозможно было сыграть в такую игру. Она баба хитрющая, и начала бы выведывать у меня историю шкатулки, и тогда уж не рассталась бы с ней никогда. Ведь Сусанна — своего рода коллекционер. Вы же понимаете, что это означает: болезненное желание всегда иметь предметы своих вожделений перед глазами, чтобы вечно созерцать их. К тому же, деньги в подобных случаях не играют ни малейшей роли. Нет, Арес, Сусанна никогда не отдала бы мне Урну.

— А Синкенья? Как он узнал об истинной стоимости Урны? Полагаю, вы не настолько глупы, чтобы рассказать ему об этом.

— Вот именно. Единственный кого я посвятил в это дело, — вы, Арес… Правда, я подозреваю одного человека. Хотя он мне верен, но он мог допустить неосторожность. Настоящей цены Урны он не знает, но после того, как я обвинил его кое в чем, он мог пойти против меня. Я должен был получить Урну через него, а теперь, возможно, он ее утаил. И я в его руках, Арес. Вот и все.

Я посмотрел Батлеру в глаза.

— У вас есть какое-нибудь право на обладание этой Урной? Только, Бога ради, Батлер, не надо мне снова пудрить мозги, как с картиной!

Батлер чуть не расхохотался.

— А вы удивительный человек, Арес! — его глаза возбужденно заблестели. — Ведь вы сейчас собираетесь меня надуть. Я вам преподнес на тарелочке всю историю, а вы возьмете, да скроетесь. И Урна вместе с вами. Почему к черту, вы думаете, будто вообще существуют документы на право владения ею?

Я задумчиво закусил губу.