Частный детектив. Выпуск 12

Кельнеры убирали столы на площади. Вместе с уходящим солнцем исчезало и послеобеденное весеннее тепло. У входа в гостиницу я заметил знакомый силуэт Алекса Аргириса. Молодой человек остановился у окошка в вестибюле и что-то спросил у служащего. Заметив меня, он подошел.

— Вы один?

— Да. Пытаюсь убить время.

Предложил ему присесть. Был ли Аргирис тем незнакомцем, который мне звонил?

— Только вернулись из Психико?

— Да.

Он беспомощно поднял плечи.

— Вы встречали в жизни что-либо более скучное, чем семейные встречи?

— Довольно часто.

— А я нет.

— И все же, их не избегаете.

— По мере возможностей.

— Вы часто бываете у Констасов?

— Очень редко.

— Да? И все же были там в роковую ночь.

— Меня притащила матушка, — равнодушно ответил Алекс.

— Вы последним покинули дом?

— Не помню, возможно.

Вдруг он расхохотался, приблизил свой стул и произнес:

— Почему прямо не спрашиваете то, что вас интересует? Что хотите узнать?

— Как умер мой дядя?

— То есть, кто убил его?

Я вздрогнул. Этот парень слишком далеко заходит.

— Думаете, он был убит?

Он поднял плечи, выражая равнодушие.

— Я ничего не думаю. Вы так думаете.

— Но ведь я этого не говорил…

— Вы это выразили сотней способов, — спокойно прервал Аргирис. Своими вопросами, напоминающим и трибунал, замалчиваниями и волнениями. К тому же я не впервые слышу, что супруг кузины не добровольно пустился, в великое путешествие.

— От кого еще?

— Этот адвокат, господин…

Он остановился.

— Кто?

— Мне не нравится вмешиваться не в свои дела.

— Вы же были готовы произнести имя.

— Да. Но раздумал. А почему бы вам не поговорить с моей кузиной? Она знает больше, чем мы. Магда и есть тот человек, который вам нужен, если, конечно…

Я вновь, услышал неприятный смех, напоминавший о таинственном телефонном звонке.

— Если, конечно, она вне подозрений.

Я быстро овладел собой.

— Ради Бога! Что вы там говорите?!

— То, что вы думаете. Оревуар, господин Никодемос. Беседа с вами доставила мне удовольствие.

Он поднялся.

— Могу предоставить еще информацию, может быть, бесполезную, но все же любопытную. Мама и я — мы не были последними, кто видел в ту ночь вашего родственника.

— Но Апостолос Мелахринос заверил, что вы последними покинули дом Констасов.

— Из приглашенных — да. Но не все жители Афин были приглашены в ту ночь…

— Вы считаете…

— Мой дорогой, если вы хотите испытать себя в роли детектива, следует что-нибудь раскрыть и самому. Не претендуйте на все готовое. А то это будет скучно…

И он удалился своей качающейся походкой.

Мелахринос не ошибся, называя Апергиса «великосветским актером». Множество машин, скопившихся перед театром, наряды мужчин и женщин, специфический дух богатства и изысканности свидетельствовали о том, что «все Афины» собрались на премьеру в Аттиконе.

Как мне было известно, Каникулы господина Дюваля, яркая парижская пьеса, не выдерживала серьезной критики. Однако хорошему актеру она предоставляла возможность продемонстрировать свое мастерство и талант.

Со своего места я мог хорошо рассмотреть любовника Магды Констас. Он был из разряда соблазнителей, способных влюблять в себя, но не любить. Самолюбование так и перло из него.

Занавес опустили под гром аплодисментов, затем немедленно подняли вновь, чтобы актеры могли приветствовать публику.

Аплодисменты не утихали, и занавес поднимался пять-шесть раз. В конце концов на сцене перед зрителями остался только Апергис.

Его движения имели естественное изящество, а улыбка была почти детской.

Хотя пьеса и несложная по содержанию, я в ней ничего не понял. Я изолировал актера от его коллег, от текста, от всего представления. Алекс Аргирис сказал, что после ухода гостей кто-то еще пришел на виллу в Психико. Не наш ли это обаятельный актер?

После того как опустили занавес, я все же осмелился пройти за кулисы. Уборная Димитриса Апергиса была полна народу, тут и элегантные женщины, проявляющие чрезмерный энтузиазм, и мужчины, в тени поздравлений скрывающие некоторую зависть. Актер принимал это восхищение скромно и как должное Я терпеливо ждал за дверью. Вошел, когда Апергис был один. Голый до пояса, он разгримировывался перед зеркалом. Актер повернулся, удивленный и неприятно застигнутый врасплох.

— Мои искренние поздравления! — воскликнул я.

Овладев собой, он поблагодарил.

— Я так много слышал о вас, но впервые имею счастье…

Он выслушал мои комплименты с явным неудовольствием.

— Видите ли, все это время я жил за рубежом, но очень хотел с вами познакомиться…

— Очень благодарен, но прошу простить: меня ждут друзья.

Но я не уходил.

— Мне часто говорили о вас. Ведь мои близкие родственники были с вами дружны…

— Разве? — удивился Апергис.

— Да. Тимотеос Констас и его жена, — произнес я спокойно.

Собеседник сразу изменился ко мне.

— А, покойный Тимотеос Констас!

— И его супруга, — тихо добавил я. Она была вашим горячим поклонником. И другом…

— Да, и другом, — подтвердил Димитрис.

Он пытался скрыть свое беспокойство, но не получалось. Когда исчезли последние следы грима, повернул стул и оказался рядом со мной.

— Вы в родстве с семьей Констас?