Частный детектив. Выпуск 5

— Кто его знает… — ответил Траккиа. — Есть люди, готовые на все, лишь бы не заниматься честным трудом. — Он метнул на Нойбауэра взгляд, явно рассчитывая, что Рори его заметит. — На свете масса негодяев, Рори. И дело полиции — ловить их.

— Значит, вам все равно?..

— Мы гонщики, мой мальчик, — оказал Нойбауэр, — а не сыщики.

— Я не мальчик! Мне скоро семнадцать. И я не дурак! — Рори овладел собой и, подавив вспышку гнева, пытливо посмотрел на взрослых. — Все это очень подозрительно. Происходит что–то нечистое. Держу пари, что здесь каким–то образом замешан Харлоу!

— Харлоу? — Траккиа поднял бровь, как будто слова парня показались ему забавными, что весьма не понравилось Рори. — Брось, Рори! Ты сам подслушал разговор Харлоу и Даннета во время их дружеской беседы.

— В том–то и дело, что я не подслушал их разговор! Я только слышал их голоса, а не о чем говорилось. Говорить же они могли о чем угодно. Может быть… Харлоу угрожая Даннету… — Рори на мгновение умолк, оценивая внезапно возникшее интригующее предположение, которое в следующее мгновение уже превратилось в уверенность. — Конечно! Харлоу угрожал Даннету, потому что Даннет выслеживал или шантажировал его

— Рори, — ласково произнес Траккиа, — право же, ты начитался комиксов. Даже если бы Даннет выслеживал и шантажировал Харлоу, какой смысл Джонни избивать репортера? Ведь он будет по–прежнему, как ты говоришь, выслеживать и шантажировать Боюсь, что–то тут не того, ты не додумал.

Рори сказал со значением:

— Что ж, я, возможно, еще соображу Даннет говорит, его избили в том узком переулке, что выходит на главную улицу. Знаете, что находится на другом конце переулка? Почтовое отделение! А что, если Даннет шел на почту отправить какие–нибудь свидетельства против Харлоу? Что, если он боялся оставлять их при себе? Вот Харлоу и помешал ему попасть на почту!

Нойбауэр взглянул на Траккиа и снова перевел взгляд на Рори. Уже без улыбки опросил:

— Какие доказательства, Рори?

— Откуда я знаю? — Парень не мог сдержать раздражение. — Я и так уже достаточно поломал голову. Может быть, теперь ваш черед поразмыслить?

— Может быть, если уж на то пошло. — Траккиа и Нойбауэр приняли глубокомысленный вид. — Кстати, тебе лучше помалкивать об этом, малыш. Надо помнить о том, что у нас нет ни малейших доказательств, а на свете существует такая штука, как закон о клевете.

— Я уже сказал вам, что не дурак! Кроме того, хотел бы я па вас посмотреть, когда б все узнали, что вы осмелились хоть пальцем тронуть самого Джонни Харлоу!

— Тоже верно, — ответил Траккиа. — Плохая молва на крыльях летит. Вот, кстати, и мистер Макелпайн.

На площадке лестницы действительно появился шеф. За два месяца он еще больше осунулся, постарел и выглядел угрюмым и гневным.

Он опросил:

— Это правда? Насчет Даннета.

— Боюсь, что да, — ответил Траккиа. — Кто–то здорово его отделал. Один или несколько негодяев.

— О, Боже мой! Но за что?

— Похоже, с цепью ограбления…

— Ограбления?! Среди бела дня? Поистине цивилизация дает сладкие плоды! И когда же это случилось?

— Да не более десяти минут назад. Когда он уходил, мы с Вилли сидели в баре. Было ровно пять. Я как раз справился о времени у бармена, так как ждал телефонного звонка. Когда Даннет вернулся, мы находились там же, и я заметил время по своим часам, подумав, что это, возможно, поможет полиции. Было двенадцать минут шестого.

— Где же он сейчас?

— У себя в номере.

— Почему же вы втроем…

— Там врач. Он выставил нас.

— Ну, меня–то не выставит, — сказал Макелпайн уверенным тоном.

Он оказался прав. Минут пять спустя в коридоре появился итальянец, а еще через пять минут из номера вышел сам босс. Глаза его метали молнии и в то же время выражали глубокое беспокойство. Он направился прямо к себе.

Траккиа, Нойбауэр и Рори сидели за столиком у стены, когда появился Харлоу. Если он их и видел, то не обратил никакого внимания, прошел через холл прямо к лестнице. Два или три раза нехотя улыбнулся в ответ на робкие приветствия и почтительные улыбки.

— Согласитесь, что нашего Джонни не очень–то волнуют вопросы жизни, — заметил Нойбауэр.

— Держу пари, ему на все наплевать, — сказал Рори. Его нельзя было обвинить в злословии, ибо он еще не владел этим скверным искусством. — Держу пари, что и вопросы смерти нашего чемпиона не очень–то волнуют. Даже если бы речь шла о его родной бабушке, он бы…

— Рори! — Траккиа предостерегающе поднял руку. — Не давай слишком много воли своему воображению. Ассоциация гонщиков Гран—При — весьма солидное учреждение. У нас, как говорится, хорошее общественное лицо, и мы не собираемся его портить. Конечно, мы рады, что ты на нашей стороне, но несдержанность может только навредить всем, кто имеет к делу хоть какое–то отношение.

Рори встрепенулся, затем встал и с напыщенным видом исчез.

Нойбауэр заметил с грустью:

— Боюсь, Никки, что эту молодую и горячую голову весьма скоро ожидают не самые приятные минуты в жизни.

— Ему не повредит, — ответил Траккиа. — Да и нам с тобой — тоже.

Пророчеству Нойбауэра суждено было сбыться удивительно скоро.