Частный сыск есаула Сарычева

– Непременно спросим, – пообещал Сарычев. – Зачем ты торчал у дома Тоболиных? Ждал меня?

– Да. Антуан приказал сидеть в закусочной и, как только увижу вас, немедленно звонить в бар «Павлина».

– Ты сидел один?

– Нет, меня сменяли. Завтра утром снова должен идти. Но я никому не скажу, что вы в городе, – заискивающе поглядев в глаза Сарычева, заверил соглядатай.

– Знаешь, кто убил профессора Тоболина?

– Уберите нож, – жалобно попросил соглядатай, – я боюсь, что у вас дрогнет рука, а клинок очень острый.

– Хорошо. – Павел отвел руку с кинжалом. – Отвечай!

– Первым о статуэтке Будды и связанной с ней тайной откуда-то узнал Филиппов. Он приказал Гришину отправиться к профессору и заполучить коллекцию. Остальное вы знаете.

– Значит, Гришин? Но он не один? Кто еще?

О других соглядатай говорил значительно охотнее, чем о себе. Это Сарычев сразу понял и спешил получить как можно больше информации. Надо давить на эту бесцветную личность, выжимать из него все, что знает. Надеясь остаться живым и невредимым, он выболтает любые тайны.

– У него в подручных глухой Этьен и еще кто-то. Не знаю точно. Гришин сильно пьет и любит женщин, а у Антуана везде свои люди. В одном кабаке Гришин проболтался о «Будде», и это сразу стало известно Дасти.

– Ты его знаешь, видел когда-нибудь?

– Кого, Дасти? – удивился соглядатай. – Его никто не знает, кроме ближайших помощников.

– Антуан знает?

– Думаю, да. По его приказу пытали младшего Тоболина. Что еще вы хотите узнать? Предупреждаю, что знаю не так много, как вам хотелось бы. Поэтому не делайте опрометчивых выводов и войдите в мое положение.

– Где я могу с глазу на глаз, без лишних свидетелей, переговорить с Антуаном?

– Это невозможно, – вытерев выступивший на лбу пот, почти простонал измотанный страхом хозяин квартиры. – Он нигде не бывает один, только с охраной. Даже когда он встречался с вами на набережной, рядом были его вооруженные люди. К тому же Антуан сам не робкого десятка и умеет постоять за себя.

– Я учту, – хмыкнул Сарычев. – И все же?

– Он часто бывает в «Королевском павлине», но в баре всегда много посетителей. Второе место, которое я знаю, в загородном доме. У него там кабинет, смежный со спальней. Но в прихожей всегда охранник. Антуан не любит риска.

– Где кабинет?

– В угловых комнатах второго этажа. Если вы самоубийца, то отправляйтесь в «Павлин» или прямо в особняк. Но Антуан тоже сам ничего не решает. Главный – Дасти!

– Его люди поддерживают связь с Филипповым?

– Не знаю. Но в полиции у него давно все куплено.

– Ладно, – Павел встал, отодвинул ногой стул. – Я ухожу. Теперь твоя жизнь зависит от длины собственного языка.

– Да-да! – прижав руки к груди, заверил соглядатай. – Можете не сомневаться!

– Сиди здесь и не думай высунуться из дома! – предупредил Сарычев, направившись к двери.

Услышав за спиной шорох, он быстро обернулся. Хозяин квартиры успел вытащить спрятанный под подушкой револьвер и вскинул его, готовясь нажать на спусковой крючок.

Павел резко взмахнул рукой. Коротко свистнув, клинок вошел в сердце соглядатая. Лицо хозяина квартирки побледнело, он захрипел и сполз на пол. Сарычев медленно подошел к нему, поднял оружие и выдернул из тела убитого кинжал.

– Видит бог, я не хотел этого, – прошептал он…

* * *

В домик старика-китайца Сарычев вернулся поздно ночью. Отдав хозяину халат и старинный кинжал, он поблагодарил его и уселся на циновку, устало ссутулив широкую спину.

– Поешь, – старик подал ему чашку с лапшой, приправленной острым соусом, и миску с мелко нарубленным жареным мясом.

Павел начал есть, медленно двигая челюстями и уставившись в одну точку, думая о чем-то своем. Старик устроился в углу, занявшись очередной деревянной фигуркой.

– Давай поделим деньги, – отставив пустую чашку, предложил Сарычев, нарушив молчание.

– Ты решил уйти? – вынув сверток, спросил китаец.

Не отвечая, Павел разложил купюры на две неравные кучки и подвинул большую к старику:

– Возьми, мне хватит остального. У тебя есть внуки, и деньги еще очень понадобятся. Мало ли что…

– Ты решил уйти? – повторил старик.

– В любой момент я могу отправиться туда, откуда нет возврата, – глядя на огонь камелька, тихо ответил Сарычев. – Сегодня пролилась первая кровь. Теперь уже нельзя отступить.

– Хочешь мстить? – печально улыбнулся китаец. – Но способен ли смертный взять на себя исполнение воли небес?

– Когда судьба и небеса медлят с наказанием убийц, приходится их поторопить, – Сарычев скинул пиджак и вынул револьвер. Положив его перед собой, высыпал из кармана горсть патронов, купленных в маленьком оружейном магазинчике.

– Хочешь стать рукой судьбы? – наблюдая за ним, спросил китаец.

– Блаженны нищие духом, – печально вздохнул есаул. – Так сказано в Священном Писании христиан. Очень давно, когда я был молод, жил в далеком северном городе Санкт-Петербурге и учился в университете, я не понимал истинного значения этих великих и простых слов. А теперь думаю, что в них заложена вечная истина: когда твой дух не смущен никаким злом, ты блажен! Слышал о таком городе, Петербурге?