Частный сыск

— Я не знаю, Клавдия Васильевна, — обескураженно вздохнула Наташа.

— Тогда рассказывай сначала.

— Лучше мы вместе расскажем… С Антоном Антоновичем…

В этот момент на кухне возник Чернов и, поздоровавшись за руку с хозяином дома, уселся за стол.

Дежкина поставила перед ним доверху наполненную макаронами тарелку и некоторое время наблюдала, как гость жадно уминает нехитрое блюдо.

Наташа покусывала губы.

— Итак, — произнесла Клавдия, когда Чернов наконец насытился и положил вилку на стол, — я внимательно слушаю… Хотя нет, погодите, мне надо вызвать служебную машину. Феденька, будь добр, позвони в приемную Люсе и скажи, что у меня неотложные дела, пусть поскорее пришлют транспорт.

Федор Иванович со вздохом отложил газету и поплелся к телефону.

Чернов настороженно проводил его взглядом.

— Понимаете, какое дело, — неуверенно начала Клюева, — Антон Антонович — знакомый Чернова, которого обвиняют в организации этой самой шереметьевской шайки. Он рассказал мне некоторые детали, которые свидетельствуют, что Чернов никак не мог руководить контрабандистами…

— Вот как?…

— Да. Получается, что главарь банды — совсем другой человек.

— Интересно, — сказала Клавдия. — И что это за факты, Антон Антонович, позвольте узнать.

— Ну, во-первых, — глухо проговорил гость, — я знаю Чернова как самого себя и потому готов головой за него поручиться…

— Это мы опускаем. Ваша голова еще пригодится. Дальше?

— Во-вторых, — продолжал гость, — есть такие вещи, которые он… Чернов то есть… он никак не мог знать. К примеру, где были спрятаны трупы…

— Насколько мне известно, именно он указал, где искать тела убитых милиционеров, — парировала Дежкина.

— Простите, Антон Антонович, кажется… Давайте начнем с начала. А в начале были не трупы, а взятка.

— Да какая взятка?! Я… точно знаю, что Чернову эти деньги подбросили и он решил вернуть их Порогину.

— Порогин подбросил? — удивилась Клавдия.

— Неизвестно…

— Секундочку. Вы, то есть Чернов, что, Порогина знал давно?

— Почему? — в свою очередь удивился «Антон Антонович».

— Это я спрашиваю: почему Чернов отнес деньги именно Порогину, а не, скажем, мне или другому следователю любой другой прокуратуры? Да просто в милицию… Откуда Чернов знал, что дело по контрабанде вел именно Порогин?

— Это не важно!

— Как раз очень важно, — упрямо склонила голову Дежкина.

— Да просто… Порогин вызывал всех работников таможни, допрашивал их, давал им свой телефон…

— Давал свой телефон? Как же?

— Да, господи, визитку давал! Вот Чернов этот телефон и узнал…

— А… Теперь ясно. Теперь можно вернуться и к трупам. Насколько мне известно, именно Чернов указал, где искать тела убитых милиционеров.

— Да. Но ведь ему СКАЗАЛИ где!

— Кто сказал?…

Чернов замялся.

Наташа увидала, что теперь ему нужна поддержка, и немедленно пришла на помощь.

— Клавдия Васильевна, вы только не волнуйтесь. Дело в том, что лишь один человек был всесторонне осведомлен об обстоятельствах преступлений, и потому именно он мог аккуратно подталкивать следствие в выгодном для него направлении.

— Кто же это?

Наташа и Чернов переглянулись, а затем молодая женщина решительно выпалила:

— Игорь Порогин!

У Клавдии поползли вверх брови, а Федор Иванович, который уже успел вернуться на свое место, отложил в сторону газету и с удивлением воззрился на Клюеву.

Он открыл было рот для возражений, но жена сделала ему знак: молчи…

— Я понимаю, что это звучит невероятно, — поспешно заговорила Наташа, — но факты есть факты. Порогин во время следствия постоянно подводил Чернова к нужным выводам. Он то и дело просто-напросто подсказывал ему ответы, а затем заносил в протокол, будто бы эта информация исходила из уст Чернова. Кроме того, Чернову не однажды угрожали, что, если он не возьмет вину на себя, его семье придется плохо. Эти угрозы продолжались даже в тюрьме! Вы знаете, что у них, — Наташа кинула на Чернова, но тут же одернула себя сама, — я имею в виду, у Черновых, взорвали машину? Порогин оказался осведомленным в таких тонкостях деятельности банды и специфических нюансах ее организации и с таким упрямством добивался, чтобы Чернов взял всю вину на себя, что тут поневоле закрадываются самые серьезные подозрения…

— Вы про магнитофонную запись скажите! — подсказал гость.

— Что за запись? — поинтересовалась Клавдия.

— Она фигурировала на суде, — пояснила Наташа. — Адвокат одного из обвиняемых попросил привлечь ее в качестве дополнительного свидетельства вины Чернова. На самом же деле это была фальшивка…

— То есть голос был подделан, — уточнила Дежкина, внимательно поглядев на гостя.

— Нет, голос настоящий, — поперхнувшись, произнес он, — просто речь шла о другом. Понимаете, майор… ну в смысле — Чернов, он однажды был вынужден застрелить на ипподроме своего коня, который сломал голень при прыжке через барьер. Вот он и говорил об этом своему приятелю, Никифорову. А тот воспользовался…

— Иными словами, вы считаете, что главарем банды является этот самый Никифоров, — сделала вывод Клавдия. — При чем же здесь Игорь?