Часы с вариантами

— Не знаю, — отмахнулся дед. — Когда профессиональному военному дают новое оружие, его мало интересует, на каком принципе оно основано. Но он должен досконально знать его возможности: как, где, когда и против кого его следует применять. Понял?

— Какое же это оружие? — возразил я. — Так, игрушка…

— Опасная игрушка, мальчик, — отчеканил дед, глядя на меня почти со злостью. — Ты в этом убедишься. Если, конечно, воспользуешься ею. Если осмелишься воспользоваться.

— Еще как воспользуюсь, — сказал я.

Дед снова открыл крышку часов и взглянул на стрелки. Было без двух двенадцать.

— Запомни эту минуту, малыш, — тихим голосом сказал дед. — Полдень двадцать седьмого марта одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года. Возьми!

Он протянул мне часы. Я взял их. Ощущение было странное: часы одновременно были легки, поскольку ничего не весили, но массивны, так что приходилось прилагать усилие, чтобы сдвинуть их с места. Часы словно сопротивлялись движению, вели себя как живые.

— Непослушные, правда? — неожиданно улыбнулся дед.

— Значит, если переставить их на год назад, щелкнуть крышкой, то будет… — начал вслух размышлять я.

— То и будет год назад, — нетерпеливо перебил дед.

— Мне снова будет пятнадцать… И я окажусь там, где находился ровно год назад? Так?

— Да! Да! И ты, и я, и все. Понимаешь — все! Весь мир, все люди, вся Вселенная окажется там, где они были год назад. В том же положении и состоянии.

— А те, что умерли за этот год? — вдруг спросил я.

— Они воскреснут, — строго сказал дед.

— Ого! — сказал я, уважительно глядя на часы. — А дальше?

До меня еще по-настоящему не доходило.

— А дальше все будут жить снова тот год, который прожили! — закричал он. — Почему ты такой глупый мальчик?!

— И все повторится? Неинтересно.

— А вот и нет! Нельзя дважды войти в одну и ту же реку! Нельзя! Это ты знаешь? Так говорили древние! — кричал он.

— Почему ты кричишь? — обиделся я.

— Потому что в двадцать третьем году, когда отец подарил мне эти часы, я не знал и половины того, что знаешь ты сегодня. Но я был взрослее, — сказал он огорченно. — Может быть, я рано дарю тебе часы?

— Пожалуйста. Можешь не дарить. Не больно-то хотелось…

— Нет уж. Возьми, милок, — сказал он, отводя мою руку с часами. — Возьми. Подумай, как ими пользоваться. И нужно ли. Подумай.

У него была привычка повторять слова с разной интонацией.

— Я ухожу, — сказал он. — Ухожу. Никто не должен о них знать. Это может повредить тебе… Потом, когда ты помозгуешь над ними, мы поговорим.

— Постой, я же еще ничего не знаю! — взмолился я.

— Я все сказал. Все самое главное. Переставляешь стрелки и календарь, захлопываешь крышечку и… Да! Вот еще что. Держи их крепко вот здесь, если хочешь помнить, что с тобой было до прыжка, — от ткнул себя в шею, туда, где ямочка под кадыком.

— Прыжка? — переспросил я.

— Ну, скачка. Скачка во времени.

Дед пошел к двери.

— Ты сам-то пользовался ими? — спросил я вслед.

— Один раз. Один раз в жизни. Один раз в жизни я вернулся на месяц назад и прожил его заново… Это было давно.

Он хлопнул дверью.

Что бы вы сделали на моем месте? По-моему, человечество можно разделить на две группы. Одни сразу бы схватили часы и попытались проверить их в действии. Другие бы сначала подумали. Я решил подумать.

Я, как и большинство людей моего возраста, любил фантастику и зачитывался Бредбери, Стругацкими, Лемом. Однако читая их книги, я никогда по-настоящему не верил в реальность происходящего. Одно дело фантастика, а другое — реальная действительность.

Я трезво смотрел на мир в свои шестнадцать лет и знал, что левитация, пришельцы и машины времени существуют лишь в воображении фантастов.

И вот я оказался в фантастической ситуации. Причем от моего выбора зависело — использовать ее или нет. Я мог просто-напросто запихать часы подальше, забыть о них и жить себе как жил.

Правда, это было бы еще более фантастично. Иметь в руках такую штуку и не воспользоваться ею!

Я осторожно защелкнул крышку часов, опять ощутив легкое сотрясение пространства, и поволок их к письменному столу. Они сопротивлялись, как рыба на крючке. Судя по всему, их инертная масса была довольно велика.

Я засунул их в ящик стола, закрыл его и сел на стол, будто боясь, что часы могут взлететь вместе со столом. Они вели себя тихо. Дальше я принялся рассуждать.

Дед мой — человек экстравагантный, но склонности к мистификации у него ранее не замечалось. Наоборот, он был правдив и точен во всем, даже пунктуален. Да и зачем ему врать про часы?

Меня так и подмывало проверить их, но я боялся. Нужно было рассчитать все последствия. А как их рассчитать?

Допустим, что это не обман. Если обман, то и говорить не о чем. Допустим, правда. Следовательно, если я сейчас переставлю календарь хотя бы на вчерашнее число, то оно и наступит? Где я вчера был в полдень?

Вчера в полдень я стоял в очереди за пластинкой Челентано в фирменном магазине «Мелодия» на Большом проспекте Петроградской стороны. Я поехал туда к открытию и простоял в очереди два с лишним часа. Со мною был Толик.