Часы с вариантами

Я стал перебирать видеокассеты, и тут мне повезло. Как видно, мой двойник или предшественник, не знаю, как его называть, - одним словом, Мартынцев, который жил здесь до меня, любил снимать на видеопленку памятные семейные события. На кассетах были карандашные надписи: "Рождение Никиты", "Никите годик", "Выпускной вечер", "Проводы в армию", "Свадьба" и так далее. Последней в этом ряду стояла кассета с надписью "Даша идет в школу". Она была снята три недели назад.

Я начал с нее. Полчаса ушло на овладение японской техникой. И вот на экране появилась Даша с букетом, рядом с ней Татьяна, а с другой стороны мама! Вот счастье! Мама жива и здорова и выглядит почти так же! Я чуть не подпрыгнул от радости.

Быстренько просмотрев сюжет в ускоренном темпе, отчего вся моя семья прыгала и бегала на экране, как в фильмах Чаплина, причем раза два мелькнул и я - какой-то нелепый, чему-то радующийся, - я перешел к другим пленкам.

Я узнавал свое прошлое в ускоренном темпе. Бегали, смешно обнимаясь и позируя, люди на экране, среди которых я временами узнавал знакомые лица; уезжали поезда, взлетали самолеты... Какой-то чужой человек с моим лицом вводил невесту в зал Дворца бракосочетаний, выносил сверток с младенцем из родильного дома, получал аттестат зрелости...

Я вдруг подумал, что ничего этого уже не будет в моей жизни. Я уже проскочил.

Внезапно я увидел себя на сцене с гитарой. Я переключил скорость на нормальную. Я пел в составе ансамбля из четырех человек на каком-то студенческом вечере. Песня была мне незнакома. Потом на сцену вышел ведущий и сказал: "Группа "Сальдо" - Сергей Мартынцев, Владимир Ряскин, Роберт Арутюнян, Глеб Старовский".

Они опять запели. То есть мы запели. Песня была ничего, с душой. Мне понравилось.

Я прослушал концерт до конца. Пленка уже кончалась, как вдруг появилось изображение какой-то свадьбы - не моей, а другой, потому что свою я уже пробежал. У нас все было как у людей. Здесь же праздновали с излишней помпой, в потрясающем банкетном зале... Видимо, свадьба была записана раньше концерта, а потом стерта, так что остался лишь кончик с танцами. Я увидел себя - я был пьяный, неуклюже пытался танцевать. Наконец камера выхватила невесту и жениха. Я вздрогнул: это были Марина и Толик.

Я выругался самым страшным ругательством, которое знал.

Пленка кончилась.

"Надо искать паяльник, распаивать часы и двигать отсюда", - подумал я апатично. Но куда? Теперь было все равно - что вперед, что назад.

Хотелось увидеть маму. Но как ее разыскать? Я перелистал все записные книжки. Маминого телефона не было. Естественно, кто же записывает в книжку мамин телефон! Его знают на память.

Прибежал из школы Никита. Он был без косичек. Впрочем, тут же заплел их и переоделся с явным намерением куда-то удрать.

- Ты бабушкин телефон не помнишь? Выскочило из головы, - сказал я.

- Нет, не помню, - он уже был в дверях.

- Странно. Ты разве не звонишь ей?

- А зачем? Она квартиру не хочет менять. Из-за нее живем тут, как сельди в бочке!

- Что-то я не пойму. Да постой ты! Какую квартиру?

- Дядя Сережа, ты не заболел? Бабка не хочет менять прадедову квартиру. Не хочет ехать в однокомнатную. Вредина!

Он убежал.

Я тут же оделся и поехал по дедову адресу.

Мать встретила меня как-то равнодушно. Я даже опешил. Все казалось, что мне должны бросаться на шею после шестнадцатилетнего отсутствия. Может, мы с нею вчера виделись.

Но мы вчера не виделись, как вскоре выяснилось.

Я разговаривал с нею так, как вчера, на кухне, когда мы в последний раз ужинали вместе - там, в моей юности. Ее, кажется, это удивило. Она потихоньку меняла тон, будто оттаивала. Начала улыбаться, но как-то робко, еще не веря.

- Ты сегодня не такой, как всегда... - сказала она.

- Почему?

- Разговариваешь по-человечески.

А мы пока разговаривали на простые темы: как здоровье, о Дашиной учебе... Тут я воспользовался видеофильмом, сюжет которого толково пересказал. Пришлось немного пофантазировать.

- Нет, ты сегодня совсем другой, - сказала она. - И усы сбрил. Правильно сделал, мне они совсем не нравились.

Я вдруг взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.

- Помнишь, тут был порез? Уже зажило? - спросил я. - Ты чистила рыбу, а потом мы сидели на кухне... И Никита толкался изнутри у Светки...

Мама заплакала.

- Господи, как давно это было. Неужели ты помнишь?..

Она поцеловала меня. Мне стало спокойно и хорошо, как в детстве.

- Мама, это было вчера...

- Да, будто вчера, ты прав...

- Мама, это правда было вчера.

И я стал рассказывать. Все с самого начала. Мать слушала сначала с беспокойством, но через минуту лицо ее прояснилось - она поверила.

- Да-да... Смерть деда. Я тоже от нее веду отсчет. Очень многое после нее стало меняться. Ты резко изменился. Я приписала это переходному возрасту. Ты стал злее и циничнее. Почему-то был обижен на деда. Однажды в сердцах сказал, что дед тебя обманул.