Чаткальский тигр

— Правильно, сестричка, — поддержал ее Хайрушка, посмеиваясь, и открыл дверцу автомобиля. — Вот я, к примеру, в школе не больно старался, а чем хуже других? Министры со мной за руку здороваются. Заведую ответственным отделом в огромном универмаге, и тригонометрия мне еще ни разу не понадобилась! Фи… Знал бы об этом, совсем бы не учился. Выучился бы на счетах костяшки перебрасывать — и довольно… Эх, девочки, была бы голова на плечах — жить можно!

Философствуя, Хайрушка то и дело оборачивался назад и чуть не выехал на красный свет. Резко тормознул, так, что девчат бросило на спинки передних сидений, и подал машину назад. Из боковых улиц с шумом неслись навстречу друг другу автомобили.

Гулгун, наверное, так и не научится понимать, когда Хайрушка шутит, а когда говорит серьезно. Иногда о вещах значимых он разглагольствует с усмешечкой, а о пустяках — говорит на полном серьезе. Но сейчас, похоже, он выкладывает то, что думает. Тогда почему же еще совсем недавно ему хотелось стать кандидатом?..

Таманно с недовольством посмотрела на брата. И ей его рассуждения пришлись не по душе. Но по другой причине. «Зачем так унижать себя перед девицей, если даже она тебе нравится? Уж лучше бы по своему обыкновению хвастался!» — думала она и хмурила брови. Гулгун смеялась, и ей казалось, что Гулгун смеется над ее братом. А кому это понравится?

А Гулгун действительно рассмешили откровения Хайрушки. Он в общем-то способный, но какой-то никудышный человек. Скоро тридцать, а семьи нет; вот и старается играть роль бравого джигита, так называемого первого парня в махалле, и не только в махалле, но и в городе. Хотя далеко уже не парень. Интересно все же, почему у него распалась семья?.. Таманно рассказывала как-то, что брат учился в Москве, а жена его в это время завела шашни с другим. Потому, дескать, Хайрушка и развелся. А недавно Гулгун узнала, что нигде Хайрушка не учился, ни в Москве, ни в Ташкенте. Поступал в один, в другой институт, но месяц-два спустя бросал учебу. Не нравилось. Никак не мог выбрать специальность по душе…

Соседка, близкая к семейству Музаффаровых, третьего дня разоткровенничалась с Гулгун и сказала, что у жены Хайрушки просто-напросто лопнуло терпение. Он часто приходил поздно, подшофе. А иногда и вовсе не ночевал дома. Потом узнала, бедняжка, что Хайрушка завел себе другую женщину, взяла ребенка и ушла…

Кто знает, так ли это. Люди всякое наплести могут. Хайрушка казался Гулгун каким-то непонятным. Порой и Таманно, когда не в настроении, отзывается о нем совсем непочтительно, хотя он может быть и внимательным, и обходительным. Правда, хвастлив больно. Но это вполне простительно. Идеальных людей вообще нет. Не может человек быть только плохим или только хорошим. Ему свойственно и ошибаться. Люди не ангелы и не дьяволы. Отец рассказывал, что во время войны был в их роте тихий и щуплый паренек, на вид даже трусоватый. Многие любили над ним подтрунить. Другого их остроты, может, и обидели бы, а этот паренек помалкивал и лишь снисходительно улыбался. Потому, видимо, и считали его тихим и несмелым. А в критический момент, когда фашисты в наши окопы прорвались, этот парень совершил подвиг. Погиб, а товарищей спас. «Не будь того парня, не беседовал бы я сейчас с вами… Нет, нельзя разделять людей на ангелов и дьяволов…» — говаривал отец и, вздохнув, надолго умолкал…

…Часа два ходили они по залам музея. Подолгу простаивали у картин. Рассматривали скульптуры. За большими высокими окнами уже начало смеркаться, в залах включили свет. К некоторым картинам Гулгун вновь возвращалась и рассматривала их то издали, то подходила вплотную. Вглядывалась в сочетание красок, цветов, пыталась понять, как могут живописцы сотворить такое чудо: передать зной летнего дня, прозрачность воздуха, шелковистость травы.

А вот исторический зал. Здесь представлены вещи, созданные еще до нашей эры. На стендах стоят амфоры, чаши, кувшины, собранные и склеенные из больших и малых кусочков. Археологи откопали их на месте древнего Самарканда — Афросиаба. Вся эта утварь украшена затейливым орнаментом, подобным кружеву. А краски какие! Пролежав в земле много веков, они сохранили и яркость, и свежесть. И тайна их изготовления до сих пор не найдена. Можно ли не восхититься уменьем древних мастеров!

Гулгун долго не могла отвести взгляда от ная, сделанного из слоновой кости. Пять тысяч лет назад неведомый мастер создал этот музыкальный инструмент, украсил его сказочно прекрасным узором. Прошли века, а он по-прежнему радует людей. А какой, должно быть, дивный звук у этого ная! Вот бы взять в руки и разочек дунуть в него!..

В большом зале Хайрушка стоял, оцепенев, перед картиной «Купальщица». Обнаженная, неописуемой красоты девушка, присев на камень и держась за него одной рукой, протянула к воде ногу — пробует, не холодна ли. Густые заросли, полные своей таинственной жизни, закрывают ее от всего мира. И только кувшинкам, плавающим у ее ног, и тому, кто перед картиной, доверчиво открыта ее целомудренная красота…