Чавивафа

— Подожди! Успокойся! — Кларк приходил постепенно в себя спросонья, — Это какая-то провокация. Может спьяну солдатня стреляет… Мы обо всем договорились с Маринез. Твой Стальпром получит кучу госзаказов, Барбен останется премьером. Самооборонщики будут милицией. Не дергайся сейчас. Подожди до утра. Я утром свяжусь с тобой.

Легко ему там говорить подождать, — Кундушаук нервно шагал из угла в угол кабинета, — а если они сговорились? Если прогрессоры просто попользовались им, его бойцами и деньгами? А теперь будут сливать как отработанный материал?

Тяжко дыша вышел на балкон. На Барагуве вроде попритихло. Стерк написал в чат, что первые атаки отбили на всех направлениях, но у важибовцев и вояк продолжается движняк. Кундушаук видел, как горят несколько домов впереди, слышал редкие одиночные выстрелы. Ночь казалась железной и какой-то тяжелой, давящей. В лицо дунул ледяной ветер, казалось, уже пахший снегом, прогнавший по коже мурашки холода и тревоги. Справа у виска блеснуло как молнией, в стену рядом с ним прямо у головы будто вбили громко и хлестко гвоздь, брызнула из кирпичей крошка. Шеф Стальпрома опешил и застыл, словно проглотил металлический штырь, круглыми глазами глядя на выбоину в стене, из который шли дым и пыль. Почувствовал, как его толкали и сгибали чьи-то сильные руки, волокли с балкона в кабинет — охранники оттащили его в глубину комнаты, задернули шторы, потушили большой свет, оставив лампадку на столе. Бормоча как заклинание «Я не сдамся», Кундушаук сидя на паркете, укрывшись от окна столом и креслом, дрожащей рукой нашарил мобильник в кармане, набрал Стерка:

— Слушай приказ! Захватить комплекс зданий Правительства и Администрации Губернатора. Занять Бияшару, Барагиву и Кусимту. Нанести поражение важибовцам и военным. К утру город должен быть весь наш.

— У меня сил мало. Полк с восточных окраин снять нельзя, иначе драгуны ударят. Поэтому сильно красиво не получится. Многовато будет разрушений и жертв.

— Какой план?

— Стяну на Барагуву все 18 минометов, все полторы тысячи конных, батальон стрелков с Мажибары. Плотно под завязку закидаем минами площадь перед Башней и внутренний двор, где лагерь и тылы курсантов, заведу на площадь конницу чтоб всех дочистить и захватить пушки и пулеметы. Потом двумя батальонами пехоты при поддержке этих пушек и пулеметов будем брать здания этаж за этажом. Свяжусь с Кивулиокой, чтоб подстраховала со стороны Барамани. Уцелевшая конница с Барагувы пойдет на Барагиву во фланг и тыл важибовцам. Батальонами с Мрабамаши и с Барамумбы ударим им в лоб. Погоним к реке и там дожмем. Но это будет громко и много потерь, шеф. После такого никаких переговоров уже не будет.

— Если город станет наш, не о чем будет говорить особо. Не о чем будет торговаться тогда. Не допусти, чтоб расползлось оружие противника. Все собери. Если будут хотеть бежать, разоружай и отпускай. Действуй.

Кундушаук крутил себе волосы в белой бороде, смотрел в угол кабинета, слушал тишину ночи. Думал, правильно ли он решил. Хорошо строить завод или паровоз — по точно выверенному чертежу, обоснованному ясным пониманием законов физики. Но здесь — все неочевидно. И нет утвержденных правил. И не может быть «правильно». Это вопрос долга, убеждений. Мог ли он предать свое восстание, своих бойцов? Мог ли уступить? Позволить погасить Сауте тот Огонь, что он разжег? Не мог. И не мог простить Кусини века унижений своего рода, не мог оставить время и страну в распоряжении этих дворян и лживых попиков. Не мог. Это его Правда. А там, что будет, то будет. Может, Стерк справится. Может, победим.

На Барагуве часто и громко захлопало, ночь взорвалась пулеметными очередями. Кундушаук, держась за бороду, прячась за шторой смотрел в окно, как площадь перед Башней светилась словно днем плотными вспышками, как в черное небо летели искры пуль, как занимались в той стороне пожары. Полчаса показались веком, Шеф Стальпрома устал слушать этот треск и ждать. Набросив пальто спустился вниз, где у крыльца ждала его персональная Тойота со стрелками охраны в кузове. Сказал ехать к башне. Впереди вроде стихало, грохот боя уходил постепенно вдаль, в сторону Барамумбы. В телефон упало от Стерка:

— Комплекс зданий Правительства и Администрации Губернатора взят. Противник уничтожен. Важибовцам нанесли тяжелые потери и придавили к реке, дожимаем. Захвачены до двух тысяч винтовок, десятки пулеметов, три пушки. Наши потери не меньше тысячи. Нужно срочно пополнение личного состава. Сможем вооружить до трех тысяч человек.