Чавивафа

— Чье сознание будет главным в этой паре?

— Главным будет твое Бессознательное. Тебе нужно почитать кое-что по психиатрии. В вашем мире есть уже кое-какие полезные работы.

Наутро вернулись разведчики-аскеры от Черных Пещер, половина раненые. Нарвались там по полной, еле ноги унесли на своем грузовичке. Шаука сама пошла перевязать Чечемангу. Пуля навылет пробила плечо, но не задела кость. Прижгла ему рану углем, слушая скрежет его зубов, наматывала бинты, глядя на его точеные грудные мышцы, трогала их, возбуждая в его организме влечение к ней и желание жить. Он здоровой рукой вцепился ей в локоть и прижался к ней всем телом горячим и сильным. Их лица были рядом, она слышала его раскаленное дыхание:

— Их там две тысячи. До сотни современных винтовок, пять-шесть пулеметов и пещеры хорошо укреплены. Нам не справиться. Попроси пришельцев. Пусть ударят.

— Попрошу, — Она чувствовала, что ей его жалко, но говорила, — И мне нужно в Файдазавад. Сопроводи меня до их базы. Они помогут добраться дальше. Я могу узнать что за шиза всех накрыла, но надо порыться в архивах Академии.

Видела, как он сокрушенно уставился в известку на потолок, видела сколько боли в его глазах. У них так ничего и не было, и теперь может и не будет никогда:

— Да, Шаука, конечно, сопровожу.

Часть 8

Дикая Охота. Глава 9. Махаливафа

— Куда садиться-то? — Пилот оглядывался на Бьянчи, вися в трехста метрах над выжженными красными песками саванны.

Махаливафа, справа полковник Млезибара и майор Бьянчи

Внизу вместо чистой площадки, огороженной от всех лишних в радиусе трех км, разливалась море огромной толпы. Видны были разгромленные палатки и боксы складов и охраны из местных аинанских воинов. Может, их порвала на куски эта голодная тысяч на полста ртов биомасса. Может, они в ней растворились. Майор стоял за спинами пилотов в кабине тяжелого транспортного вертолета, всматриваясь в бесноватый океан голов и рук, тщась услышать в рации хоть какой сигнал от местных властей. 10 тонн еды и одежды притащил этот борт в качестве очередной партии гумпомощи беженцам, больным, нищим и бездельникам, без меры расплодившимся из-за войны и анархии в Мотогорофе. Вертушка жгла аккумуляторы, закрываясь от тысяч жадных глаз внизу белым слепящим световым шаром. Но дикие гизы внизу все равно соображали, что это пришельцы, и привезли еду.

— Условий для безопасной посадки, выгрузки и передачи груза властям нет, командир. Уходим?

— Они там не жрали много дней. Открывай аппарель и сбрасывай так.

— Все побьется и сломается, майор. Сгущенка в одну кашу будет с ватниками.

— Сожрут, — Махнул рукой Бьянчи, — И оденут. Бросай.

Машина взяла резко в сторону, где толпа была пореже, нашла чистый пятачок. Вниз с воем и гулом, как бомбы полетели фанерные контейнеры. Взрывались на песке тучами пыли и щепок. Тощие энергичные мужички ринулись туда, разрывая ящики и коробки, последние два контейнера падали уже на них — первым да смелым часто бывает смерть.

Пустая вертушка легко взмыла в горячие синие выси, вырубив светошар. Если не считать таких вот накладок, обстановка в целом в Мотогорофе уже начала нормализовываться. Аскеры и Хахаба мирно договорились о разделе территорий и сфер влияния, начали устанавливать контроль на оставшейся без ханов и царей земле. Правда, почему-то не очень этому были рады в штабе корпуса в Мжангве. И еще и эпидемия пришла из зачумленной Гувуманги. Так что светлое будущее тут еще не скоро. И не все доживут.

Сели на базе «Восток». Комбат спустился по железному трапу и увидел напротив вертушку с Файдазавада. У шасси темнели четыре дощатых ящика. Бьянчи, чуя как колет в спине за сердцем подошел к ним и сел на корточки, кривя губы, глядя в асфальт перед собой. Не хотел смотреть на файлики с бумажками, прибитые к доскам. В каком-то ящике Олаф, в остальных его три офицера. Капитан кивнул ему, мол будете смотреть или паковать?

— Пакуйте и отправляйте в Мжангву, — Бьянчи встал, вспоминая наивное веселое лицо Олафа, его глаза большие как у лося, — документы в штаб.

Гробы взялись укладывать в цинковые ящики, игравшие на солнце как золотинки от конфет. Майор устало и невнимательно слушал опять рой внутренних голосов, гнавших каждый свое дерьмо, каждый на свой лад спрашивая, чего он хочет.

— Я хочу чтобы вы отвязались от меня, — Без сил и злобы, обреченно говорил им майор, сидя на крылечке штаба, издали глядя, как цинки с разведчками грузят в вертолет до Мжангвы, — Я хочу улететь поскорей на Стрельца. Но я хочу в штаб корпуса замом, а не в психушку. Отвяжитесь, пожалуйста.

Вызвал посыльный к компу, где ждал генерал Дитрих:

— Слушай, майор, задачу особой важности и секретности. До 1 февраля необходимо подготовить базу для высадки и развертывания Десантного Корпуса. По всем регламентам режима и обеспечения. Ты, как опытный командир, пять руливший базой «Восток», лети туда сам с бойцами своего родного батальона. На «Восток» будет передислоцирована в полном составе бригада со Стрельца со своим командованием.