Чечения - битва за свободу

Следует добавить, что в наше смутное время в среде русской общественности есть достаточно мощные силы, конечно, политического характера, которые приняли своё формальное имперское положение за действительное (та же Память и некоторые политические партии вместе с коммунистами России) или, может, возжаждали сделать её таковой, что, опять-таки, усиливает кризис доверия. Нельзя забывать: если даже им сегодня удастся подавить национально-патриотические движения или очередным обманом, посредством политических нововведений, как, например, расширенное толкование автономии, формальным признанием Декларации о государственном суверенитете нации в рамках его государства, то историческое развитие всё равно приведёт империю к очередному кризису в национальном вопросе, значит, — и в политической, и экономической системе. Только тогда это будет не просто кризис, а катастрофа, прежде всего, для России (возможно, что только для неё). На третий раз народы не обманутся, да и мир будет не тот. Если, конечно, до этого империя физически не уничтожит эти народы, что тоже, практически, невозможно…

Надо признать, изменения в имперской политике СССР произошли неимоверно большие и достаточно радикальные для политического мышления обывателя. Но, с точки зрения большой политики, произошли лишь неконцептуальные, тактические изменения, а сама концепция и стратегия имперского центра не претерпели существенных изменений. Это ни в коем случае не означает, что положение вещей будет законсервировано на сегодняшнем политическом уровне. До финала ещё далеко, но он предвидится оптимистичным. Укрепление внутри страны и внешнеполитической роли России, конечно, придаёт дополнительные импульсы политическим процессам не только в самой империи, но и во всём мире. Кроме того, это расширяет возможности маневра внутри самой империи, особенно в национальной политике: фактически, образовываются два центра. Приход к власти в РСФСР демократов и Ельцина, затем и подкрепление его позиции президентскими выборами, несомненно, говорит о том, что кризис доверия может быть преодолён, но пути и условия его преодоления остаются все те же: признание за каждым народом права на национальную независимость и реализация этого права. Любые другие решения будут лишь промежуточными.

Многие многосторонние и многослойные процессы, протекавшие с начала перестройки, получили политическую увязку в моменте укрепления политического суверенитета Российского государства. Вместе с тем, качественно изменилась ситуация и внутри самой РСФСР: народы колониального статуса оказались на временном перепутье, видение ими путей решения своих национальных проблем разделилось. Часть из них стоит за национально-освободительными движениями, часть — за приверженцами пророссийской ориентации в новом демократическом качестве Российской империи (не все осознают, что империи могут быть и в качестве демократического государства); часть ещё не решила, за кем ей идти. И это перепутье чревато для наших народов новыми осложнениями. Идея национальной независимости становится базовой в политическом самосознании народов колониального статуса, и она имеет свойство материализоваться посредством борьбы. Значит, борьба только начинается, а её истоки мы отметили.

1989, май 1991 г.

Корни…

Всё-таки, почему народы нашей страны устремились, как модно стало выражаться, каждый в свою хату? Сегодня ли это началось? Наконец, в свою ли хату устремились эти народы? Кажется, такой вопросительный ряд обрекает нас на безответность. Но вопрос не всегда является только вопросом. Всё же, сегодня мало кого удовлетворяет ответ в форме риторического вопроса. Настало время собирать камни — не для отдельных личностей, а целых народов.

Исходя из библейского: вначале было слово, начнём со слов, десятилетиями довлевших над нашим сознанием, худо-бедно формируя его в определённом направлении, ибо это, в какой-то мере, определяет способность нашего общества воспринимать сегодняшние процессы в динамике, логике перспективы. Десятками лет мы жонглировали приставками и суффиксами интернациональной терминологии русского языка, не меняя их сути ни при каких обстоятельствах, этапах и эпохах социалистического строительства, лишь каждый раз приспосабливая их к уровню мышления новых и новых выдающихся деятелей партии и государства, всё величие коих зависело от места в партийной иерархии, а пиком мыслимых и немыслимых мечтаний был пост генсека. Мы мало заботились о конкретном наполнении терминов. Жонглёры менялись, а уважаемая публика трепетала аплодисментами, в основном, бурными и продолжительными, особенно после очередной медали, каждого ордена или звёздочки, пристёгиваемых любимцем публики на свою отеческую грудь. Но отцы и вожди народа приходили и уходили, а народы оставались, потому что жизнь не могла прерваться. Хотя мы и думали, что ничего не меняется, народы, оказывается, менялись, развивались и не обязательно по чьей-либо указке.