Чеченский этап

«В том-то и дело, что ты в тайге вырос…» – подумал Михеич.

Через неделю Кольша уже подъезжал к Иркутску, поезд ехал медленно со всеми мало-мальскими станциями и полустанками, где можно было выйти из прокуренного вагона, подышать свежим воздухом, купить кедрового ореха или картошки с соленой рыбехой.

Дважды милиция проверяла документы, пристально всматриваясь в лица пассажиров. У Кольши с документами был полный порядок, но, когда сверлили этим взглядом, даже ему становилось как-то нехорошо. Люди смолкли, и какое-то время после проверки ехали молча. Не смолкало только радио, крутившее песни Руслановой и Утесова, отчего на сердце у людей становилось действительно легко или, правильнее сказать, легче, потому что легко вряд ли кому было в эти послевоенные годы. Еще горевали вдовы, не забывшие своих мужей, еще ждали, надеясь на чудо, пропавших без вести. Война еще не закончилась в душах фронтовиков, просыпавшихся от страшных снов и боли ран. Кольше нравилось ехать в этом поезде: много разных людей, интересных разговоров и новых коротких, но насыщенных жизнью знакомств. Но вот скоро и Иркутск, а дальше только его ноги должны привести туда, где, по рассказу его друга и наставника Степана Макушева, лежит золото, кем-то сокрытое от глаз людских в давние времена. Кольша лежал на полке и вспоминал то время, когда Степан рассказал ему про это золото. Не так давно это было, а кажется, с тех дней прошла целая вечность, настолько это было далеко от этих мест и необычно. Иногда Кольше казалось, что те события ему приснились, что на самом деле их не было вообще. Но шрамы на его теле говорили, что это было.

Можно с уверенностью сказать, что на войне ему повезло. Побывав в самом пекле Сталинградской битвы, благодаря своему другу и командиру, он выжил. И остался жив, несмотря на то что попал в плен к немцам и был отвезен на непонятную и не известную никому до сих пор, далекую землю. Фашисты называли ее Новая Швабия, а те, кого туда привезли для рабства, – проклятым раем. Кольша смог сбежать от охраны, прыгнув в бурную холодную реку, едва уцелев от зубов огромной рыбищи, он выбрался на берег и спрятался. Его почти не искали, посчитав, что погиб. Из этой реки живым не выходил никто. А он ушел и долгое время выживал один в горах, а потом случилось чудо. Кольща встретил своих, советских разведчиков, проникших в эту занятую немцами новую землю, и только благодаря им вернулся на родину. Возвращение было непростым. Так уж случилось, подводная лодка, на которой они уходили от фашистов ледовым тоннелем, шла практически вслепую на самом малом ходу. Десятки раз корпус корабля трещал от ударов о стены тоннеля. Они могли погибнуть в толщах льда в любую минуту, но лодка прошла маршрут и вышла на поверхность. Все понимали, что это было равносильно второму рождению. Но это еще не все. До территориальных вод, где можно было встретить хоть какое-то советское судно, были тысячи миль. А топлива и продуктов на лодке было максимум на неделю хода. Вот тогда капитан и принял решение спасти оставшихся моряков и Кольшу в том числе, высадившись на ближайшей земле, куда сможет дойти их израненный ледовым переходом подводный корабль. До Большой земли не дошли, кое-как дотянули до островов. В бухту одного из них, из-за ревущего непрерывно шторма, с большим трудом вошли.