Чего хочет женщина

Я на стул села, скрестив руки на груди, и на стену уставилась. Плохи дела, ох как плохи… Мясо и себе стул принес, сел напротив и молча пялился на меня. С улыбкой, головка набок, и взгляд мутный. От одного этого впору завыть в голос, а тут еще парни острить принялись. Не выдержу, разревусь, тут и конец мне… Хотя, может, и так конец, просто я об этом еще не знаю…

Время шло страшно медленно. Ноги затекли, а голову разламывало от боли. Но время я не торопила — ни к чему. А ну как впереди ничего хорошего?

Вдруг зазвонил телефон, один из парней исчез в прихожей и через пару секунд позвал Мясо. Тот тяжело поднялся и вышел. Я прислушалась: отрывистые «да» и «нет» и ничего больше. Попробуй отгадай, хорошо это для меня или плохо?

Наконец он положил трубку и заглянул в комнату, в глазах легкая грусть.

— Уезжаю, Ладушка, — пропел, — но ты не горюй, это не надолго. Скоро свидимся, маленькая.

— Как получится, — усмехнулась я. — Наперед никогда не знаешь — может, свидимся, а может, и нет.

Он широко улыбнулся, сверкая всеми своими золотыми зубами; длинный нос, острая морда, как есть крыса, глазки сидят глубоко, но смотрят весело.

— Свидимся, — заверил он и удалился, чем очень меня порадовал.

Парни после его ухода почувствовали себя вольготней (не одну меня его крысиная морда в тоску вгоняла), прикатили два кресла, внесли журнальный стол и сели в карты играть, но больше пялились на меня. Я смотрела в стену перед собой и прикидывала: переживет Аркаша такой поворот событий или я осиротею? Сиротство будет недолгим, но болезненным.

Когда я всерьез решила наплевать на все последствия и упасть в обморок, чтоб не видеть, что творится вокруг меня, в дверь позвонили. Один из парней, его, кстати, звали Валеркой, пошел открывать. Так как движения в прихожей, судя по производимому шуму, было много, а разговоров мало, я поняла, что пожаловали большие люди, и точно — в комнате появился Савельев Леонид Павлович, или попросту Ленчик, хотя называть его так в глаза мало кто решался. Я предпочла обращаться к нему официально, хотя знакомы мы были уже года два и виделись хоть и не часто, но регулярно.

Ленчик вошел, взглянул на меня и ободряюще улыбнулся, как врач при виде безнадежного больного.

— Здравствуй, Лада, — сказал он приветливо, но без излишней фамильярности. Я кивнула и отвела взгляд; парни из комнаты сразу же убрались и закрыли за собой дверь. Ленчик сел на стул, посмотрел на меня, наклоняя головку то вправо, то влево, и, улыбнувшись, сказал:

— Повезло Аркаше, ей-богу…

Я удивленно голову вскинула.

— Ты ведь, Леонид Павлович, знаешь: с Аркашей мы расстались…

— Слышал… значит, не повезло?.. Чего в стену смотришь? Физиономию мою видеть не желаешь?

Я слабо улыбнулась.

— Напротив. Обрадовалась, что ты приехал. Уважил. «Шестерок» не жалую, а твой зверюга… как его там? И вовсе мне не по нраву.

— Чем не угодил? — в тон мне спросил Ленчик.

— Ударил меня, паршивец.

— Быдло, — усмехнулся Ленчик и пожал плечами.

— Оттого тебе и рада. Умному-то с дураками маетно.

— Отчего не спросишь, что с Аркашей не поделил?

— Зачем? — удивилась я. — Не мое это дело. Я в мужские игры не играю, скучно да и опасно.

— А я другое слышал…

— Люди многое болтают, не всему верить надо…

— Это точно, — кивнул он, — но Аркаше лучше уступить.

— Для меня, конечно, лучше, но решать ему.

— Неужто не боишься? — хохотнул он.

— Боюсь, не боюсь, Аркаша от этого покладистей не станет, и ты не отпустишь по доброте душевной. Так что мои эмоции не в счет.

— Что верно, то верно, — согласно кивнул Ленчик. — Сердит я на Аркашу. Думаю, пора ему малость потесниться.

— Ваши дела, — пожала я плечами. — Если не возражаешь, я в кресло сяду. Спина затекла.

Я поднялась, прошлась по комнате, даже у окна постояла, и в кресле устроилась. Ленчик, чуть веки прикрыв, за мной наблюдал и улыбался.

— Лада, — сказал с усмешкой, — твой дед случаем не княжеских кровей?

— Крестьянин Тверской губернии.

— В жизни бы не подумал. Королева, да и только. Смотреть на тебя одно удовольствие.

— Наверное, — кивнула я, — Мясо то же самое говорит.

— Он глуповат, но уж точно не слепой…

Ленчик достал сигареты, мне предложил, мы закурили, поглядывая друг на друга. Слова Ленчика, конечно, ничего не значили. Радоваться жизни я по-прежнему не могла — не видела повода.

— Ты с Аркашкиным сыном живешь? — вдруг спросил он. Я посмотрела удивленно, потом кивнула.

— Живу.

— И как он к этому отнесся?

— Кто? Аркаша? Утопиться хотел, еле отговорила.

Ленчик засмеялся и тоже кивнул. Мужик он занятный и, в общем, мне всегда нравился. По возрасту Аркаше в сыновья годился, но тот его очень уважал и, подозреваю, побаивался. И правильно делал. С моей точки зрения, Ленчик был самой серьезной фигурой в городе, в определенных кругах, разумеется. Я пророчила ему большое будущее.

— Выпить хочешь? — спросил он и опять улыбнулся.

— Нет. Нервничаю, с утра голодная, боюсь с одной рюмки упасть.

— Морить тебя голодом я не собираюсь, а когда нервничаешь, выпивка на пользу. Расслабишься, повеселеешь.

— Не с чего, — вздохнула я.