Читаем Чего хотят… полностью

Эх, Витька, как жаль, что ты не в моем вкусе. Иначе я бы женился на тебе.

А мне-то как приятно, что я не в его вкусе, этого для полного счастья не хватало! Хорошо просто иметь друга без лишних мыслей. Тут послышался какой-то странный звук, и он доносился из живота Валеры. Парень покраснел и отцепился от меня.

— Раз твои бойкот и голодовка закончены, то, может, поужинаем, а?

За едой я все же не выдержал и поинтересовался у Валеры, почему его работники решили вызвонить именно меня. Слегка потупившись, парень признался, что рассказывал прислуге про меня, в том числе как и о вошедшем в круг знающих его тайну. И так случилось, что среди этих немногих я оказался в первых рядах тех, кто смог бы оказать нормальную моральную поддержку, пусть и наше знакомство с Валерой было таким кратковременным. Вот уж действительно, как внешность бывает обманчива: со стороны Лера кажется человеком, у которого куча друзей, а на деле оказывается довольно одиноким из-за страха подпускать кого-то слишком близко.

Домой я возвращался уже поздно вечером. Валера, конечно, упрашивал меня остаться, но я твердо отказался. Завтра все же надо посетить универ, иначе до следующего дня рождения я там не продержусь.

* * *

— Кто же почтил нас своим присутствием? — развела руками Гульнара, смотря на то, как я вхожу в аудиторию и сажусь на свое место рядом с Женей. Я ничего не ответил на ее выпад и начал готовиться к паре по иностранному языку.

Краем глаза я посмотрел на своего соседа. Он был мрачнее тучи, на его лице читалось раздражение. Видно, что ситуация с Валерой не прошла бесследно. Здороваться со мной он не стал, но и отсаживаться тоже. Могу ли я принять это за положительный знак? Может, он уже и позабыл о нашей глупой ссоре.

Валера вместе с Олегом был в другой группе английского, поэтому я испытал некоторое облегчение оттого, что не придется находиться в напряженной обстановке. Однако это длилось недолго, и когда я глянул на последние парты, то вздрогнул. За одной из них сидел Денис. Он поймал мой мимолетный взгляд, и я быстро отвернулся, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Ах ты ж! А я ведь совсем забыл. И что же мне делать? Пустить все на самотек?

Ход мыслей прервала Юля, которая подскочила к моему месту. В это время у Леонова зазвонил телефон, и он отошел в другой конец кабинета.

— Ясно, что ты очень хорошо отпраздновал, — хихикнула Юля, показывая пальцами знак кавычек.

— И не напоминай, — буркнул я.

— Видимо, просто супер. Слушай, — она понизила голос и склонилась ко мне, — не знаешь, что происходит в этой группе? Лера с Олегом тоже часто отсутствуют, ходят слухи, что они будут отчисляться после экзаменов. Женька бродит какой-то злой и мечет во всех молнии. Да и Денис наш какой-то потерянный.

— Откуда мне знать, я же вообще на пары почти всю неделю не ходил, — пожал плечами я, хотя как раз таки лучше всех был осведомлен об этих событиях. Я перевел тему: — Кстати, ты не знаешь, что у наших там с этой спортивной олимпиадой?

— А тебе Ветров разве не рассказывал?

— Я забыл, что он вчера вечером приехал.

— Ну-ну, это тоже странно. Да все хорошо, Денис в финал вышел, который в понедельник будет, ну еще Янус и Колобкова, гимнастка. У футболистов третье место. Вот и все.

Прозвенел звонок, и Юля вернулась на свое место, как и Женя. День пошел своим чередом. Но все равно меня преследовали раздраженное бормотание Леонова и непонятное поведение Ветрова. Если с первым все было ясно, то со вторым… Ну а чего я, собственно, ожидал? Того, что он подойдет и скажет: «Слушай, извини, что поцеловал тебя в тот раз. Забудь»? Нет, такого я слышать явно не хочу. Пусть уж извиняется как-нибудь по-другому. Может, он тоже не знает, как это лучше сделать, вот и мается?

Эх, если бы он приблизился, то я бы прочел его мысли — мой дар набирает обороты после полнолуния. Но ведь он меня избегает. Или я его? Неожиданно осознал, что просто не могу подойти к Дэну, меня словно кипятком окатывает.

Когда пары закончились, я выдохнул с облегчением. Наверное, нужно еще некоторое время, и все забудется. Я очень надеюсь на это. А пока можно подождать…

— Чего ты весь день такой хмурый? — после занятий мы с Леоновым вместе вышли из универа, и я осторожно решил начать с ним разговор.

— Я? Да нет, ничего, — Женя пожал плечами.

— Говорят, что Лера будет отчисляться. Не знаешь, правда или нет?

— Откуда мне знать? Век бы его не видеть

, — Леонов брезгливо поморщился. — Чего это ты меня спрашиваешь?

— Ну, вы разве не встречаетесь…

— Нет! И больше не спрашивай меня про… этого пидора… нее. Знаешь, ты тоже с ней лучше не общайся. Иначе он и к тебе липнуть будет.

— С чего это вдруг? Лера классная девушка и…

— Да она не девушка, а просто… По ней дурка плачет! — Леонов просто вспыхнул как спичка. — Больная она, лечиться надо. Всех их лечить надо.

— Такое не лечат! — не выдержал я.

— Тогда запереть где-нибудь и поджечь!

Перейти на страницу:

Все книги серии Red Violet. Притя­жение

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее