Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах

Единственное в истории КПСС заседание Политбюро, посвященное конькобежному спорту, опять же со слов Аниканова, продолжалось всего-то минут десять-двенадцать. Сталин даже не требовал объяснений. У него уже все было решено. Зато участники сборной про себя гадали, в какие далекие края их повезут прямо из Кремля… Поэтому нетрудно представить себе выражение лица Ивана Яковлевича, когда он дошел до цитирования прощальной сталинской фразы: «Вы свободны! Все!» «Когда Сталин произнес эти слова, – вспоминал Аниканов, то внутри у нас все вроде бы как опустилось. Последовал общий глубокий выдох. Мы поняли, что, действительно, можем быть свободны». Такого никто от сурового вождя не ожидал.

Между тем последствия провала в Хельсинки и заседания Политбюро были сокрушительными: на несколько лет почти все международные встречи оказались отменены, подготовка к первым для советских спортсменов зимним Играм оказалась перед угрозой срыва. «Хельсинкский синдром» сыграл не последнюю роль в решении советского руководства отказаться от участия в Белой Олимпиаде-1952 в Осло. Ведь сказал же, говорят, Сталин после Хельсинки: «Пока не научитесь бегать, никуда не поедете!» Вот и сидели мастера ледовых дорожек в основном дома, пока вождь не приказал долго жить…

– Писали, что на «историческом» заседании Политбюро Сталин – что называется, «до кучи» – выразил высочайшее неудовольствие тем, что советские скороходы выступали на норвежских коньках, повелев наладить выпуск отечественных из надлежащих сортов стали…

– Не слышал. Может быть. Но в плане несомненного позитива отметил бы один факт: после чемпионата-1948 Кудрявцева назначили старшим тренером сборной. Так он, еще не сразу перестав выступать (Константин Константинович с успехом соревновался в первенствах страны до 1953 года!), занял пост, на котором верой и правдой отработал аж четверть века! Вот уж кто был тренером, что называется, от Бога.

– А вот об этом поподробнее. Ведь вы вместе проработали… Так сколько же?

– 12 лет…

– Неужели «двенадцать неразлучных лет»?

– Вполне! Он меня далеко от себя предпочитал не отпускать. Шагу, можно сказать, без меня не делал.

– Ну, так поделитесь впечатлениями о человеке, с которым вы бок о бок работали столько времени…

– Мне кажется, это лучше сделать, сравнивая Кудрявцева и Аниканова. Ведь долгое время работа и того, и другого разворачивалась на моих глазах.

– А когда Аниканов тоже стал тренером в сборной?

– Как раз после незабываемого заседания Политбюро. Он и Кудрявцев одновременно встали у ее руля. Только Константин Константинович акцент больше делал на подготовке мужского состава, а Иван Яковлевич – женского.

– И что вы можете сказать об Аниканове-тренере?

– Для характеристики лучше назову несколько его воспитанниц. Например, Тамара Рылова, чемпионка СССР, однажды ставшая победительницей первенства мира. Или Надежда Титова, тоже чемпионка страны, участница многих международных соревнований… Иван Яковлевич был очень контактным, общительным человеком. Любил рюмку…

– Даже на работе?

– Любил. Но в пределах. Дома – в хорошей компании, с супругой, друзьями. Интересно, что жена, Мария Аниканова, тоже выигрывала титул чемпионки СССР по конькам. Словом, это была неразлучная пара. Их так и называли: «Иван да Марья».

Что касается выпивки на работе, то тут следует разъяснить. В ту пору рюмка довольно длительный период считалась нашим негласным партнером. В разумных дозах, естественно. И дело тут даже не в релаксе! Ну, сами посудите: попробуйте-ка – на льду, ветру и частенько весьма крепком морозе 3–4 часа подряд протоптаться на тренерской «бирже»! Такой «карачун» мог прохватить, что грех было не «подогреться». Но еще раз подчеркну, что дозировка осуществлялась в разумных пределах. И всегда – Боже упаси! – не на глазах спортсменов. Это дело было поставлено так, что весь «штаб по снятию напряжения и профилактике простудных заболеваний» располагался у меня. Я и «дозировал», и всегда мог обеспечить закусочкой. Так что тренерский состав ко мне тянулся. Как все прочие, заскакивал и Иван Яковлевич…

– Судя по вашим рассказам, и Кудрявцев, и Аниканов были личностями, крупными характерами. Как столь «крупные медведи» уживались в «одной берлоге»?