Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах

– А ведь и в самом деле теперь игроков подобного образа действий немало. Они даже обязательны. Но таких, которые, как Николаев, регулярно забивали голы, можно пересчитать по пальцам. Однако если вернуться не к игроку, а уже тренеру?

– Здесь – по тому, как он проводил занятия; какой футбол проповедовал; сколь часто использовал любимую аркадьевскую схему расстановки игроков 4–2 – 4 – можно было, безусловно, определить, что в свое время он выступал под началом выдающегося наставника. Чувствовалось, Николаев продолжает его линию. А еще подкупала в нем простота общения с футболистами. Правда, увлекаясь, он мог и к ненормативной лексике прибегнуть, от чего его речь на теоретических занятиях приобретала особую выразительность.

– Нарисованная вами картина напомнила эпизод из фильма «Чапаев», когда Василий Иванович по-своему, по-простому учит окружающих стратегии и тактике…

– Ну, естественно! Ведь если речь идет не о военном, а о высшем футбольном образовании, то Валентин Александрович тоже ни спецшкол, ни университетов не оканчивал. Все пришло к нему с годами, с практикой.

– И ведь здорово, согласитесь, пришло. Ведь, начав в 1970-м по совместительству работать главным тренером сборной, Николаев добился потрясающих результатов. Я вот перед нашим разговором в статистику заглянул. Оказывается, в 24 официальных и товарищеских матчах под его руководством советская команда ни разу (!) не уступила. Более того. Сборная пробилась в финальную часть чемпионата Европы-1972. И как знать – не заставь хронические неудачи ЦСКА министра обороны, маршала Гречко потребовать от полковника Николаева сосредоточиться на клубной работе, добилась бы и большего. Не случайно же Пономарев, сменивший Валентина Александровича в сборной, дошел с командой до европейского «серебра».

– Очень может быть. Все-таки талант есть талант. Тем более, такой самородок, как Валентин Николаевич.

– А как складывались ваши взаимоотношения по линии «главный тренер – врач»?

– Волнообразно. Сначала все выглядело хорошо. Потом вдруг обнаружилось: что-то не клеится. Однако в конце концов, – правда, уже не в 1-й, а молодежной сборной, – снова стали хорошими. И остались таковыми навсегда.

– Почему же в национальной команде не заладилось?

– Видимо, я сам оказался виноват. Ведь в команде – в том числе в сборной – порядок всегда такой: что бы ни случилось, главный должен обо всем знать. А тут – наставник с полковничьими погонами, подавляющее большинство игроков – армейцы. Все по-военному. С докладами очень строго. Словом, почувствовал, что я не их человек, не военный…

– Хотите сказать – произошло отторжение? В чем оно проявилось?

– Например, я не то чтобы скрывал, а, скажем так, не вовремя докладывал.

– По поводу нарушений режима?

– Да нет! По своей медчасти. Общеизвестно – в любом коллективе есть конкуренция. В сборной тоже шла острая борьба за место в составе. Даже среди доминировавших в ней по численности армейцев. Неприятно, когда отчисляют из команды за то, что показываешь игру не того уровня. Более обидно, когда по медицинским показаниям. Поэтому, если что-то с футболистом сборной случалось – допустим, травма или заболевание, я старался, как можно объективнее определить степень ее тяжести. Если видел, что все не так страшно, быстро излечимо и не повлияет на игровое поведение игрока, Николаева не информировал.

– А он что – в обязательном порядке требовал «подавать рапорты»?