Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах

– Вы пришли к нему в команду, ностальгически восхищаясь им как игроком. А чем он был славен как наставник? Ведь вы имели возможность наблюдать его в этом качестве в качалинской сборной, где он работал вторым тренером?

– Ну, естественно, мы худо-бедно, но были знакомы. Ведь неслучайно, когда я от Управления футбола впервые явился к нему в команду и официально представился: «Здравствуйте! Я – доктор Мышалов!», он добродушно отмахнулся: «Да знаю я тебя! Чего ты мне свою фамилию называешь? Давай начинай работать!»

Глава 12

Игры строгого режима

– Cавелий Евсеевич! Каким Пономарев был футболистом, помнили многие. А вот как он зарекомендовал себя в качестве тренера?

– Ну, он и на этом поприще отличился с очень хорошей стороны. Дабы не быть голословным, напомню: к началу 1970-х за плечами Александра Семеновича оставалась серьезная работа в московском «Динамо». А с чего в конце 1960-х годов началось чудесное преображение «Арарата»? Все больше помнят, как заблистала ереванская команда при его преемниках – Николае Глебове и особенно при Никите Симоняне. Однако фундамент «золотого» клуба закладывал Пономарев. И надо было видеть, каким колоссальным авторитетом пользовался Александр Семенович в Армении. Как-то олимпийская сборная проводила отборочную игру в Ереване.

СССР – ФРАНЦИЯ – 5:1 (4:0). 3 ноября 1971 г. Отборочный матч 2-го этапа в 1-й группе европейской зоны XX Олимпиады.

Ереван. Стадион «Раздан». 50 000 зрителей.

СССР: Прохоров, Матвиенко, Соснихин (к), Решко, Месропян, Андреасян, Трошкин (Бондаренко, 57), Грещак, Заназанян, Веремеев, Иштоян (Васильев, 57).

Голы: Заназанян (12), Андреасян (21, 29), Иштоян (36), Грещак (51), Риефа (69).

Представляете, как местные болельщики, переполнившие стадион, были довольны тем, что четыре из пяти мячей забили три футболиста «Арарата». Кроме них, ереванцы были представлены в сборной Пономарева Сергеем Бондаренко и Нориком Месропяном.

– Когда вы рассказывали про Николаева и некоторых других тренеров, то отмечали, что знали их раньше. Поэтому хорошо изучили характеры. Данное обстоятельство, понятное дело, содействовало быстрому налаживанию совместной работы. А вот в случае с Пономаревым все для вас началось с чистого листа. Каким образом в той команде складывались отношения тренер – врач?

– Никаких барьеров не возникло. С первого дня ощущал, будто работаю с ним уже лет десять. Сразу почувствовал со стороны Александра Семеновича уважительное, даже сказал бы, товарищеское к себе отношение. И понял, что пользуюсь у него полным доверием. Практически все, что я говорил, Пономаревым даже не обсуждалось. Его, судя по всему, устраивало мое стремление уделять много внимания функциональной диагностике, обеспечивать тренерский штаб информацией о текущем состоянии каждого футболиста. К моим рекомендациям по ограничению, изменению режима подготовки того или иного игрока Пономарев относился очень серьезно.

Опять подчеркну: стаж моей врачебной практики в сборной тогда был невелик. Да, я в какой-то мере влез в специфику этого вида спорта, стал постигать нюансы тренировочного процесса и игры. Но при этом находился на пути к тому, чтобы стать полезным команде человеком. И потом правильно говорится: кто не работает, тот не ошибается. Я наверняка совершал промахи. Но при этом не слышал, чтобы Александр Семенович – ни в личном общении, ни тем более при ребятах – повысил на меня голос или сказал что-либо неуважительное. Наоборот, может, как Николаев – в последующем и Бесков – старался поддержать мой врачебный авторитет. И ребята хорошо понимали это. Они и к Пономареву относились с большим уважением и даже с любовью. Хотя сказать, что это им легко давалось, не могу – характер у него был требовательный, жесткий.