Чего желают боги

И я вновь посмотрела туда, где находился мой муж. Он достиг своей цели. Приподнявшись в стременах, Танияр с ходу прыгнул на Елгана и свалил того с седла. Тэйле, будто желая помочь хозяину, сцепился с саулом чужого каана, мешая тому защитить своего всадника. И в эту минуту легко верилось, что скакун моего мужа отличается от всех прочих тем, что был рожден на воле. Он и нападал с той яростью, какая свойственна хищникам, разом завладев главенствующим положением. Давил, бил копытами и стремился вцепиться в глотку.

Но если саулов я видела хорошо, то их всадники исчезли из поля моего зрения. И что творилось между ними, оставалось лишь догадываться. Мне до зубовного скрежета захотелось оказаться рядом, чтобы видеть, но мысль, что этим я помешаю супругу, всё еще удерживала на месте. И я перевела взор на круг, в котором бились Налык и Сердат.

Каан наступал на главу племени. Сердат был старше, Налык более обучен сражаться. И все-таки пагчи продолжал отбиваться. Наверное, сейчас губы каана кривила издевательская усмешка. Он наконец добрался до ненавистного врага, которого может убить, не опасаясь гнева Дурпака, потому что это война. Потому что это честная схватка, и смерть одного из противников в ней неизбежна.

А потом Сердат оступился и полетел навзничь. Налык не ждал, когда его противник поднимется. Он уже готов был вогнать ленген в грудь главы племени, но тот сумел извернуться и, откатившись, успел встать на одно колено. Пагчи выставил свой клинок, встретив очередной удар ленгеном. Напрягши силы, он поднялся на ноги. Кажется, что-то крикнул. Должно быть, кого-то позвал, потому что после этого обернулся один из его воинов. Налык снова атаковал, и Сердат, вдруг раскинув руки, принял острие ленгена в грудь без сопротивления. На его место встал тот, кого глава окликнул, и каан получил более молодого противника. Битва закипела с новой силой…

– Сердат, – простонала я и подняла лицо к небу, чтобы остановить слезы, готовые побежать по щекам.

Сколько тех, с кем я успела познакомиться и свести дружбу, сегодня не вернутся в свои дома? Для скольких эта битва уже окончилась? Я сжала кулаки, заставляя себя собраться. И вдруг в крови вспыхнула ярость. Обжигающая, полная черной ненависти к тем, кто развязал эту бойню и в один момент уничтожил чужие мечты и надежды.

– Будьте прокляты! – закричала я, тряхнув кулаками над головой. – Будьте прокляты, убийцы!

– Ашити! – донесся до меня надрывный крик моего мужа. Он был столь громок и отчетлив, будто Танияр находился совсем рядом.

Сорвавшись, я помчалась к месту схватки моего каана и его врага. Я не сразу осознала это, даже не уверена, что в этом была хоть толика моего желания или усилий. Быть может, чувства, обуревавшие меня, все-таки достигли Танияра и всколыхнули его тревогу, что и стало причиной нашего сближения. В ту минуту я не думала об этом.

– Ашити?! – снова выкрикнул супруг, когда я оказалась поблизости.

– Чувствуешь свою смерть, Танияр? Прощаешься со своей пришлой?

Елган, покрытый грязью и кровью, ухмылялся разбитыми губами.

– Со мной всё хорошо, – ответила я мужу. Однако ярость и ненависть всё еще кипели во мне, и я выкрикнула, слабо отдавая себе отчет в словах: – Отомсти ему! Пусть сдохнет! Пусть сдохнет, как бешеный пес! За Сердата, за всех тех, кто умер сегодня по его вине! Отомсти!

– И я покараю, – ответил Танияр.

Елган хрипло рассмеялся, и мой каан снова кинулся на него. Новая схватка была короткой. Танияр свалил врага на землю, после наступил ногой на руку, сжимавшую ленген, и занес свой.

– Я не желал войны, я хотел жить в мире, – сказал мой супруг. – Духи знают.

А затем резко опустил руку с клинком, и он вошел в горло Елгана. Я смотрела расширившимся глазами на то, как кровь толчками вытекает из раны поверженного врага. Грудь моя часто вздымалась от прерывистого дыхания, и даже я сама не смогла бы сказать, что чувствую в этот момент: ужас или ликование. Но могла сказать точно, что впервые испытала жажду крови, и она в этот момент была удовлетворена.

– Уходи, – велел мне Танияр.

– Хорошо, – ответила я и вновь оказалась на стене.

Издалека я видела, как наш каан еще раз взмахнул ленгеном, а после поднял отрубленную голову. Передернув плечами, я посмотрела на круг пагчи. Новый противник Налыка наступал. Он оказался сильнее и более умелым, чем Сердат. Приглядевшись, я подумала, что это мой знакомец Балчут, когда-то спасший меня от илгизитов, но уверенности не было.

– Эчиль!

От неожиданности я вздрогнула и обернулась. Менее всего я ожидала, что услышу имя нашей свояченицы. Но ее и не было поблизости. Эчиль оставалась на старом подворье с детьми. Однако был ее брат. Каману так и не удалось сильно продвинуться. Защитников Иртэгена на улице становилось всё больше, а захватчиков, прорвавшихся в ворота всё меньше. Иртэгенцы, забыв недавние страхи, с отчаянной отвагой бросались в драку. Оружием им служило всё: от топора до скалки, прихваченной с кухни. Люди давили обученных воинов уже не оружием, а собственной массой.