Чехов книга 3

Пришлый шагнул в портал, и черный круг затянулся. А время вернулось к своему обычному ходу. В последний момент я заметил, как рядом со мной материализовался Фома.

Он схватился за край стола и резким движением поднял его, повернув столешницей к разлетающейся на части машине. Посуда со звоном отлетела в сторону, ударилась о плитку, раскрошившись на сотни кусочков.

— Бежать надо, вашество, — отрывисто произнес парень.

А через мгновение павильон накрыл град осколков, которые ушли в установленную Фомой преграду и стражей, которых я успел призвать.

— Что это было, Павел Филиппович?

Я обернулся. Васильев сидел на стуле и смотрел на меня, глупо хлопая глазами. Неподалёку горела машина бывшего великого князя. Жирный столб черного дыма поднимался в воздух. На площади царила суета. Люди с истошными криками разбегались кто куда. Но призраков я не видел.

— Великого князя больше нет, — спокойно ответил я. — Скоро за титул генерал-губернатора начнется активная борьба.

— Вы как, вашество? — обеспокоенно спросил Фома и бесцеремонно ощупал мои плечи и живот на предмет повреждений.

От шока я даже не подумал сопротивляться.

— Отлично, благодаря твоей помощи — ответил я и покосился на лежавший на торце стол. Доски были сильно измочалены обломками и стеклом, которые не впитали призраки. — Не считая лёгкого испуга.

Фома пожал плечами:

— Да оно само так вышло. Говорил же, что неладное будет. Вот и был рядом.

— Спасибо.

Послышался вой сирены, и на площадь въехала, мигая проблесковыми маячками, машина пожарной службы. Из салона выскочило несколько человек. На солнце заблестели медные каски.

Двое бойцов расчета активировали тотемы и создали ледяную ловушку, которая оградила горящую машину от окружающего пространства. Послышалось шипение, площадь окутало паром. Третий боец вскинул руки и следом, на брусчатке мостовой появился боевой воздушный элементаль, которые набросил поверх горящего транспорта покрывало из водяной пленки. Горячий воздух был откачен из-под купола в течение нескольких секунд с пронзительным свистом. Огонь тотчас захлебнулся в вакууме и горячий воздух растопил ледяные стены, которые были уже не нужны. Вся процедура тушения заняла всего минуту, а затем элементали исчезли, оставив на площади только раскаленный остов сгоревшей машины и останки в нем. На брусчатке темнели следы ото льда.

Трое пожарных же спокойно вернулись в машину. Четвертый сел на появившийся под ним каменный стул, заполняя протокол вызова.

— У вас все в порядке? — к нам подошел распорядитель и выглядел он бледным и всклокоченным. Рукав рубашки был изорван.

— Мы не ранены, — ответил Васильев и немного нервно улыбнулся. — Если кухня не пострадала, то я попросил бы чая с мятой и льдом.

— Конечно, господин, — парень поклонился и пьяно шатаясь пошел прочь. Мне показалось, что он не понял, о чем ему было сказано.

В это время на площадь въехала сперва карета лекарского подразделения Синода, а затем несколько авто жандармерии. Жандармы разделились на две группы.

Одна осталась работать на месте преступления, вторая, в которой я увидел старого знакомого Иванова, начала опрос свидетелей, не успевших разбежаться. Пара стражей правопорядка огораживали место преступления жёлтой лентой.

— Давайте займем один из свободных столов, — предложил я Васильеву. — Поможем жандармам.

— Я вам больше не нужен? — с надеждой спросил Фома и я вспомнил, как он не любил стражей правопорядка.

— Фома, подожди нас в машине. Кстати, где она?

— За углом, — довольно ответил парень.

— А моя-то вон, — с горечью сообщил Васильев, указав на авто, стоящее неподалеку от сгоревшей машины Шуйского. — Хорошо, что водитель вышел на прогулку и не пострадал. Он состоит в профсоюзе, и они бы наверняка потребовали компенсацию для его семьи.

Фома бросил на мужчину взгляд, который со стороны казался непроницаемым. Но я увидел осуждение, с которым не мог не согласиться.

Глава адвокатской палаты поднялся со стула и покачнулся. Мой помощник ухватил его под руку, не давая упасть.

— Все в порядке? — озаботился я.

— Вы молоды, Павел Филиппович, а я слишком стар для всего этого. Хорошо, что ваш слуга оказался рядом.

— Может позвать лекаря?

— Мне бы не помешало немного пенного, но пить его в такую рань — святотатство. Да и печень нагружать мне семейный лекарь не рекомендует. Говорю же — я слишком стар для всего этого.

Мы отошли в сторону от перевёрнутого стола. Слуга же направился к стоянке, кивнув мне перед уходом.

Чай нам подали через несколько минут, чем изрядно удивили.

— Простите за неудобства, — сказал распорядитель, который уже успел привести себя в порядок и даже сменить рубашку. — Мы не можем убраться тут без распоряжения жандармов.

— Все хорошо, — ответил я. — Мы дождемся сотрудников здесь, если не возражаете.