Чехов. Книга 8. Темный всадник [СИ]

— Отличная передача, — поделилась с ней женщина. — Говорят, что там много постановочного, но я верю, что таких дураков в жизни найти несложно.

— Ужин готов, вашество, — пробасил Питерский. — Вы хоть недавно из-за стола, но дома все равно вкуснее. Я нажарил картошечки и открыл банку с тушеной уткой. Может и без изысков, но зато все вкусно.

— Спасибо тебе огромное, — искренне поблагодарил я.

Мы с Ариной Родионовной направились на кухню, где был накрыт стол.

— Я вас оставлю, — смущенно предложил помощник. — Мы с Любовью Федоровной поспорили. Я уверене, что от иголок еловых ничего хорошего с организмом быть не может. А она уверяет, что репа куда опаснее. Надо же выяснить, кто из нас прав

— Хорошо, — быстро согласилась Арина и разложила на коленях салфетку. — Мы тут прекрасно отужинаем вдвоем. Верно, Павел Филиппович?

Я кивнул и подвинул к себе тарелку.

Солнце скатилось к закату и косыми лучами пробралось сквозь штору. Ткань покачивалась от легкого ветра, который проникал через приоткрытую раму.

Телевизор в соседней комнате бубнил что-то неразличимое. Время от времени слышались комментарии Виноградовой и Фомы.

— До чего же вкусно, — Арина зажмурилась от удовольствия, жуя картошку и я залюбовался ее лицом.

— Я рад, что вы здесь, — внезапно сказал я и удивился своей несдержанности.

— Хорошо, что вы это признали, — улыбнулась девушка. — Потому что мне слегка неловко оттого, что я напросилась к вам в дом. Если бы мама узнала, что я так поступила, то наверняка отчитала бы меня.

— Вряд ли, — я покачала головой. — У вас замечательные родители. И они вас любят.

— Это так сильно заметно? — Нечаева склонила голову над тарелкой.

— Конечно.

— Иногда мне кажется, что они слишком хотят меня опекать, — призналась помощница.

— Но ведь они позволили вам жить в городе, в отдельной квартире, — напомнил я.

— Скажем, я применила свои таланты, чтобы и уговорить. Но вы видели, как они отреагировали, когда узнали, что я собирала грибы у болота?

— Хотел бы я, чтобы мама также обо мне беспокоилась, — заметил я и грустно улыбнулся. — Вам не стоит винить их в том, что они бояться вас потерять. Вы ведь их единственная дочь.

Девушка неожиданно изменилась в лице. Она кинула на меня непроницаемый взгляд и мне показалось, что ее глаза отбросили блик. Но Арина моргнула, и иллюзия развеялась.

Глава 11

Легенда о всаднике

— Ульяна Маркова готовить помогала, — с гордостью сообщил мне Фома, когда заглянул на кухню. Появившаяся в проеме двери призрак улыбнулась. Мне показалось, что дух теперь пытается загладить вину за дерзкие слова. Но Виноградова истолковала такое поведение по-своему:

— Хочет попасть в слуги к некроманту, вот и старается, — едва слышно произнесла она.

Арина Родионовна удивленно осмотрелась по сторонам, но никакой Ульяны Марковой не заметила. Я же мягко улыбнулся и ответил:

— За что ей больше спасибо.

— А вы принимали участие в готовке? — тут же поинтересовалась Любовь Федоровна.

Маркова покачала головой:

— Нет, что вы. Я только давала советы.

Виноградова поджала губы, но ничего не ответила.

Фома поставил на стол самовар и заварник, в который бросил трав и чайных листьев. Я же осторожно уточнил у Марковой, которая все это время топталась на месте:

— Вы помните дорогу к этой хижине на болотах? Ну, где вас убили?

Ульяна торопливо кивнула:

— Я смогу вас провести, мастер некромант.

— Спасибо.

Ульяна некоторое время молчала, словно подбирая слова. А затем произнесла:

— Люди за столом говорили, что Двушкин невиновен.

— По всему выходит так, — согласился я. — Конюший дал показания в присутствии жреца-душеправа. Никон Двушкин признает, что вы были его полюбовницей, но он божится, что не убивал вас и других девиц.

Маркова поджала губы:

— Я могу поклясться своим посмертием, что всех на болотах убил именно Никон. Конюший, — твёрдо повторила она. — Мы не можем все ошибаться. Знали бы вы, сколько дней каждая из нас делилась болью в другой несчастной. Мы сотни раз мысленно видели картины смерти каждой из нас. Переживали страдания раз за разом.

— Я вам верю, — задумчиво протянул я. Взял со стола чашку, пригубил горьковатый отвар. — Просто дело не так просто, как кажется.

Я почувствовал на себе удивленный взгляд Нечаевой, которая явно не понимала сути беседы. Щелчком пальца призвал тотем и напитал Маркову силой, явив ее в материальном мире. Та сразу же принялась поправлять на себе белое платье, а потом и волосы укладывать в подобие косы.

— Кстати, когда вы были живы, то слышали какой-то шепот рядом с деревней? — уточнил я.

Ульяна задумалась. Между ее бровями залегла складка, а губы сжались в упрямую линию. Как и многие призраки, отвыкшие от общения с живыми, она замерла и оставалась неподвижной с минуту.

— Нет, не было такого, — ответила она наконец.

Мы с Нечавой удивленно переглянулись.

— Да как не было? — пробасил Фома. — Мы же все четко слышали. Ну, не так чтобы четко… — тут же поправился он и пожал плечами.

Маркова покачала головой: