Челноки

Мелодичный женский голос становился всё тише, переходя в горячечный шепот, и последнюю строчку уже еле расслышал. Но и этого хватило, чтобы другая реальность разорвала зыбкую ткань моего сновидения. Я больше не спал. Меня разбудили. Или, напротив, заснул еще глубже?

Но здесь восприятие цельно и остро. Звук, цвет, осязание, приятные или болезненные ощущения тела — органы чувств, кажется, в полном порядке. Следствие идет за причиной, у действий есть логика, есть мотивация. Я в твердой памяти и здравом уме, чистый и трезвый, в ясном сознании. Словом, всё то, чего не бывает во сне. Там чего-то из этого всегда не хватает.

Конечно, это понимаешь только потом, когда просыпаешься. Там-то кажется всё абсолютно нормальным. Более ясное состояние ума, появляясь, опровергает менее ясное — так происходит всегда. Но сейчас этого нет — они одинаковы. Я знаю и помню их оба, чтобы сравнить. И если иллюзорно одно, тогда точно так же нереально второе!

Очнувшись в том же проклятом гробу, я вылез из дома и уже долгое время терзался рефлексией в той же манере. Видимо, отчаянно не хотелось куда-то идти по тропе. Там ждут приключения, на которые меня подписали. Возможно, если так и сидеть, то ничего не случится. Но есть вероятность, что не случится и то, что мне действительно нужно. Вернуться, к примеру, заменив кровососа. Вдруг Ваньку у нас прямо сейчас доедает?

Представив эту картину, тут же вскочил и решительно пошел по тропе. Всё же не трус. Дядюшка Шварц наверняка мной был бы доволен. Ведь моя Гейла, как его Рыжая Соня.

Похоже, галлюцинирующее сознание проигрывает в себе архетипы, спроецировав их в реалистичное видение воспаленного мозга. А значит, впереди злой колдун, артефакт, ну и всё остальное. Другого объяснения у меня пока нет. Приеду домой, лягу в психушку.

Тропа вскоре пошла круто в гору. Подъем дался непросто. Пришлось не раз останавливаться, чтобы перевести дыхание на отполированных ногами корнях деревьев, служивших ступенями. Должно быть, Гейла посещала дружка достаточно часто. Или за ним присматривал кто-то еще. Она говорила про какого-то «гида». Видимо, здоровый мужик, раз вампир не пугал. Они тут все, похоже, здоровы…

С вершины открывалась прекрасная панорама на город, удобно вписавшийся в бухту, зажатую между заросших джунглями гор. Сверху он выглядел достаточно пестро. Многочисленные, явно культовые сооружения слишком разнообразны для того, чтобы принадлежать одной религиозной традиции. Кривые улочки делили дома с красными черепичными крышами на небольшие кварталы, сходясь к набережной с террасами и парковой зоной вдоль лазурного моря.

Антенн, вышек, проводов вроде бы нет. Как и машин, высоких заводских труб, конденсационных следов самолетов и прочих признаков урбанизации, что наводило на мысль о доиндустриальной эпохе. Интересно, можно ли заработать на технологиях, знаниях, песнях, как в книжках про попаданцев бывает?

Стыдно признать, но я не знал ничего. Ни состав пороха, ни устройство двигателя внутреннего сгорания. Максимум велосипед мог бы им начертить. Армия, школа и второй курс института не дали каких-либо практических знаний. Умение за день подготовки сдать зачет и экзамен им не было точно. И так, наверно, у большинства. Хотя при желании всё можно узнать. Но это при условии реальности мира, в чем еще сомневался.

Спуск с горы казался даже опаснее, чем подъем на нее. Это требовало больше внимания и нелегких усилий с риском сорваться и свернуть себе шею. Дорожка петляла вдоль отвесного склона, иногда суживаясь так, что на ней едва умещалась ступня. Приходилось буквально вжиматься в него, цепляясь за камни или кустарник.

Вскоре тропинка оборвалась совсем. Вместо нее над пропастью в скалу вбили стальные крючки с пропущенным в проушинах туго натянутым тросом. И такой же проходил выше, подсказывая держаться руками.

Очевидно, развлечение для экстремалов. А может непреодолимое препятствие для страдающего головокружением Кайя, которое удерживает его возле гроба или, напротив, не пускает посторонних к нему.

Аккуратно переставляя ноги с крюка на крюк, я осторожно обогнул утес, добравшись до площадки, где вновь начиналась тропа. И вдруг услышал, как кто-то скулит. Жалобно, устало и уже безнадежно.

Повертев головой, обнаружил несколькими метрами ниже каменный выступ с невесть как попавшей туда собачонкой. Видимо, сорвалась и сидит уже долго. Белая, с черными пятнами и вислыми ушами, она мелко дрожит, рассматривая меня со смешанным чувством надежды и страха.

Та самая «дева в беде». Лай несчастной разрывал мое сердце. Спуститься к ней не так уж и сложно, а вот подняться — проблема. По отвесной стене ползают только жуки и гекконы.

Почувствовав, что сомневаюсь, собака завыла. Уйти сейчас мог только бездушный. И, уж конечно, не Шварц. Я ж на плакат с ним не осмелюсь смотреть, если тут ее брошу!

Примерившись, сел и опустил ноги вниз. Повиснув на руках, медленно разжал пальцы, а приземлившись, вцепился в крошечный выступ. Под нами бездна, и на этот раз было действительно страшно.