Челобитные Овдокима Бурунова

Из событий не просто мелких, но мельчайших. Стали выписывать во все городские присутственные места по одному экземпляру «Московских ведомостей». В 1786 году по предложению городничего в Лальске ввели нумерацию домов. Горожане обратились с просьбой к городничему, чтобы тот разрешил домовладельцам самим чистить дымовые трубы, а трех трубочистов, которых общество должно было содержать на свой счет, уволить. Просили потому, что город маленький, расходы на городское хозяйство велики и с каждым годом все больше, а доходы… Фонделден просьбу горожан не удовлетворил, но разрешил вместо трех трубочистов иметь двух. На этом история с трубочистами не закончилась. Через два года упорные горожане попросили городничего возложить обязанности городских трубочистов на полицейских десятских, которых в Лальске было целых тринадцать. Городничий милостиво согласился, и тогда благодарное общество поднесло ему десять рублей.

Среди событий мельчайших затесалось одно совершенно микроскопическое – в 1788 году посланный от Лальска для обучения в Холмогорскую мореходную семинарию мещанин Федор Бобровский был возвращен домой «за непонятием наук». Хотя документов на этот счет не сохранилось никаких, можно предполагать, что бедного Федора дома высекли и решили направить по торговой части.

Справедливости ради нужно сказать, что были и совсем другие примеры. Лальский мещанин Григорий Зарубин, обучавшийся в Архангельской мореходной школе, в 1792 году ходил на торговом корабле «Меркурий» в заграничное плавание, в Голландию.

Вообще же жители Лальска морских путешествий и торговых предприятий, связанных с морем, не боялись. Так, лальский купец Афанасий Чебаевский был одним из двенадцати компаньонов, снарядивших в 1758 году промысловую экспедицию на боте «Св. Улиан» на Алеутские острова. Четыре года длилось плавание. Одних черных и чернобурых лисиц добыли больше тысячи. Прибыль от экспедиции была оценена в сто тридцать тысяч рублей. Еще и привели в российское подданство двадцать восемь ничего не подозревающих алеутов на островах Уналашка и Умнак, которые сами же открыли и нанесли на карту. Правда, пришлось для острастки пострелять, но все обошлось благополучно. Все двенадцать купцов, и Афанасий Чебаевский в их числе, были награждены золотыми медалями «За полезные обществу труды».

Лальские купцы Терентий Чебаевский и Василий Попов снарядили в 1764 году на промыслы на Ближние и Лисьи острова Алеутской гряды шитик «Св. Иоанн Устюжский Чудотворец». После удачных промыслов через два года судно возвратилось на Камчатку. В том же году Василий и Иван Поповы снарядили промысловую экспедицию к Ближним и Лисьим островам на шитике «Св. Иоанн Устюжский Чудотворец», а через три года Поповы в компании с соликамским купцом Иваном Лапиным построили судно «Андреян и Наталья» и отправили его на промысел к острову Кадьяк. Плавание казалось удачным – пушнины добыли на шестьдесят три тысячи рублей.

Иван Попов организовал несколько промысловых экспедиций, но после неудачного плавания судна «Иоанн Предтеча» в устье Амура в 1768–1772 годах разорился и через два года умер. Наконец, лальский мещанин Иван Бурчевский, у которого денег на снаряжение собственного судна не было, в 1792 году плавал вместе с Григорием Шелиховым к северо-западному побережью Америки.

Лальские мещане были, конечно, разными. В то же самое время, когда Иван Бурчевский бороздил просторы Тихого океана, другой лальский мещанин, Петр Угрюмов, за разбои и грабежи по приговору Нижегородской уголовной палаты был наказан кнутом с вырезанием ноздрей и сослан в каторгу навечно.

Теперь о науках, которые не давались лальскому мещанину Федору Бобровскому. В самом Лальске, кроме как в Малом духовном училище, негде было учиться, но и в него родители не хотели отдавать детей. До такой степени не хотели, что генерал-губернатор Ярославский и Вологодский Петр Васильевич Лопухин, когда был в Лальске в 1794 году, усмотрел в этом нежелании лальчан «закоснелое упорство и невежество», а кроме того, «неблагодарность их пред Ее Императорским Величеством пекущейся о просвещении народа» и рекомендовал городничему и городскому голове уговаривать жителей отдавать детей в обучение. Еще за шесть лет до приезда генерал-губернатора городничий просил городскую думу обязать подпиской жителей города не обучать детей дома, а отдавать в училище, но дума отказалась от такой меры, поскольку не знала, как «сие распоряжение принадлежит по полицейской части».