Челобитные Овдокима Бурунова

Проведение через Яранск железной дороги было одной из самых главных забот городской думы. К кому только гласные думы не обращались по этому вопросу. Ездили в Вятку, в Москву, в Петербург, писали докладные записки директору Департамента по сооружению железных дорог, главноуправляющему земледелием и землеустройством, министру торговли и промышленности, министру внутренних дел, министру путей сообщения, министру финансов. Какие только доказательства необходимости проведения железной дороги через Яранск не приводили – что грузооборот города достигает более тридцати миллионов пудов в год и все эти грузы привозятся и увозятся гужевым транспортом, что Яранск является центром самых хлебородных областей Вятской губернии, что сам Николай Второй собирается посетить Яранск – место ссылки Василия Никитича Романова, но только после того, как через город пройдет железная дорога. Так царь говорил или не так – неизвестно, но так передал его слова министру путей сообщения уроженец Яранска и депутат четвертой Государственной думы от Вятской губернии Стародумов. Мечтали о том, что Яранск будет узловой станцией и от него пойдет ветка на Казань, на Нижний, а уж от Нижнего в Москву и даже в Петербург. Уже и министр путей сообщения распорядился начать изыскательские работы на трассе от Казани до Яранска, но… началась война с Японией, и стало не до железных дорог. Потом наступил 1905 год, и снова стало не до железной дороги.

Матрос Черепанов

Впрочем, все это было уже после начала Первой мировой войны, и Николаю Второму, равно как и министру путей сообщения, было совсем не до строительства железных дорог. Железной дороги пришлось ждать Яранску еще долго – лишь в 1970 году началось регулярное пассажирское и грузовое движение по ветке до Йошкар-Олы.

Вернемся, однако, в 1905 год. Беспорядки, которые большевики потом называли первой русской революцией, затронули и Яранск. Волновались и крестьяне в уезде, и рабочие спичечной фабрики, и местная интеллигенция. Штат местной полиции в городе с населением пять тысяч был увеличен до двухсот человек, не считая сотни казаков и эскадрона драгун, присланных успокаивать шашками и нагайками волновавшихся. Городская тюрьма в 1907 году была переполнена. За участие в беспорядках за пределы губернии выслали преподавателя женской гимназии, земского врача и секретаря земской управы.

Февраль 1917-го прошел в Яранске так же, как и во многих других небольших уездных городах: походили с флагами, попели революционные песни, поговорили на митингах вслух о том, о чем раньше шептались, помечтали о небе в алмазах и разошлись. В начале марта создали Комитет общественной безопасности. Заседали в комитете большей частью кадеты. Комиссаром Временного правительства в Яранске стал председатель земской управы купец Родигин. Большевиков в Яранске никто не ждал, а они приехали – отряд балтийских матросов под командой Сергея Черепанова – участника штурма Зимнего и уроженца Яранского уезда, присланного из Петрограда устанавливать советскую власть. То есть сначала Черепанов приехал один, заявился на заседание городского Комитета общественной безопасности и хотел обрадовать всех заявлением о том, что приехал помогать рабочим и крестьянам организовывать новую власть, но… не обрадовал и был вынужден быстро уехать в соседний Котельнич. Вернулся он оттуда в конце декабря 1917 года с пятнадцатью балтийскими головорезами, от которых, между прочим, соседнему Котельничу уже не было никакой жизни. И начали Черепанов с матросами устанавливать советскую власть в Яранске… Сценарий установления был типовым: образовали городской совет, приказали местной буржуазии выплатить контрибуцию (и она ее немедленно выплатила, потому что уже поняла, что с большевиками шутки плохи), открыли городскую тюрьму и выпустили оттуда заключенных. После того как балтийских матросов отозвали подавлять восстание какого-то полка в Вятке, организовали отряд красной гвардии в сто человек (в который записались те, кто надеялся улучшить свое материальное и социальное положение), созвали уездный съезд Советов и… уже третьего марта 1918 года толпы возмущенных новой властью горожан осадили дом, в котором помещались уездный исполком и комитет партии большевиков. Члены исполкома мгновенно разбежались, и у власти остался комиссар отряда красноармейцев матрос Чупраков, который, к сожалению, не растерялся, вызвал подмогу из Вятки и жестоко подавил беспорядки. Уже к середине марта все было кончено. После того как власть пришла в себя от испуга, все продолжилось – и продразверстка, и репрессии. Хватали крестьян, сажали в тюрьму и запугивали их, устраивая сцены расстрелов. Крестьяне платили новой власти той же монетой – при малейшей возможности убивали дружинников из продотрядов. Яранские чекисты докладывали туда, куда следует, в мае 1918-го: «Ни в коем случае нельзя сказать, чтобы деревня была близка к коммунизму. На партию коммунистов смотрят как на что-то большое и опасное».