Челомей

Речь Владимира Николаевича была не только грамотной, но запоминающейся, даже изысканной. Как человек артистичный, он усиливал её звучание собственными, не заимствованными оборотами, метафорами и гиперболами. Выше уже приводилось его знаменитое: «Если не можете (не хотите) помочь, то хотя бы не мешайте». С.Н. Хрущёв пишет в своей книге, что Челомей любил повторять: «Хороший инженер способен описать летательный аппарат системой из двух дифференциальных линейных уравнений второго порядка, плохому не хватит и десятка страниц». Б.Н. Натаров, ведущий конструктор НПО машиностроения, долгие годы проработавший с В.Н. Челомеем, запомнил несколько его фраз: «Я очень умных людей не люблю, я их опасаюсь. Они умеют уходить от работы»; «Ну что вы мне прислали? Мне надо в два раза лучше»; «Я теорию очень люблю, но не доверяю ей». Г.А. Ефремов вспоминал, как Владимир Николаевич однажды устало констатировал: «Звание Генерального конструктора совершенно дискредитировано, — а отвечая на вопросительный взгляд, добавил, кивнув на радио: — Сегодня слышал, что введена должность Генерального конструктора “Спортлото”!» В.Г. Биденко вспоминал, что «Владимир Николаевич был очень интеллигентным человеком, однако в процессе совещания, разволновавшись, он изредка допускал крепкие выражения, после чего говорил: “Нет, это не академическое выражение. Вот видите, до чего вы меня довели”»… Генеральный конструктор ОКБ «Вымпел» Д.К. Драгун запомнил его шутливое приветствие-обращение: «Почему невесел, мой молодой друг?» Бывший начальник сектора Э.Т. Радченко не раз руководствовался в жизни челомеевской крылатой фразой: «Плакат должен быть таким, чтобы всё изложенное было понятно с одного взгляда». Генерал-лейтенант В.И. Болысов вспоминает его рассуждения о том, кого можно считать генеральным конструктором: «Это не должность, а звание, оценка государством заслуг конструктора, — говорил Владимир Николаевич. — У Генерального одни важные для государства проекты должны быть уже в эксплуатации, другие на испытаниях, третьи в разработке, четвёртые, о которых знают не многие, в портфеле. А ещё есть замыслы и мечты, о которых никто не знает. Они у него “здесь”, — при этом указал пальцем на лоб». «Полёт научной и технической мысли, жажда их воплощения — были характерны для него. И каждый из его проектов в ракетно-космической технике — качественный скачок в её развитии», — говорит Владимир Иванович. Л.А. Гвишиани-Косыгина вспоминает «его мягкий, немного протяжный голос и тёплые милые слова привета: “Здра-аствуйте, дорогая Людмила Алексеевна!”». Академик А.Д. Конопатов вспоминал фразы: «Давайте посидим без пиджаков!»; «А у меня для вас припасена ещё более интересная задача». Другой академик — К.В. Фролов — запомнил одно из обращенных к нему челомеевских сомнений: «…Обычно всё хорошо в теории, пока не столкнёшься с реальной конструкцией. Вот, например, простой гидропривод. На практике всё как-то не согласуется с теорией, происходят какие-то чудеса!» И он строил новую теорию. Врач Н.Г. Макарова запомнила его загадку: «Три русских женских имени, не оканчивающиеся на “а” и “я”?» В.А. Поляченко приводит в своей книге несколько его перлов: «Организация показала, что на 11Ф71 (ОПС «Алмаз». — Н. Б.) можно творить чудеса. Сказано — сделано. Это самое увлекательное направление»; «Лучше плохое решение, чем никакого»; «Инженеру нужны две вещи: диалектическое противоречие между теорией и практикой, которое он должен примирить. И второе: нужно общественное признание»; «Один пример стоит десятка правил»; «Что такое наука? Наука — это там, где экономим мышление. Там высшая наука» [89]. Во вступительном слове при открытии научно-технической конференции молодых учёных Владимир Николаевич говорил: «Помните, что разработка самой идеи занимает 10–15 процентов времени, остальные 85–90 процентов — это упорный труд, борьба с судьбой, с жизненными обстоятельствами, без чего невозможен успех»; «Исследование лучше проводить с минимальным применением фундаментального аппарата». Ю.Н. Шкроб писал: «Лучше один раз увидеть, чем десять тысяч раз услышать, — неустанно повторял Челомей» [160]. Бывший ведущий конструктор Филиала № 1 Г.Н. Перепелицкий вспоминал слова Челомея о создании ампулизированных «соток»: «Мы приблизили эксплуатацию ракете ЖРД к эксплуатации патрона стрелкового оружия».

При случае, не часто, Владимир Николаевич мог рассказать анекдот. Анекдоты его были всегда запоминающиеся, со смыслом. Тот же В.П. Царёв вспоминал: «Однажды, когда мы очень долго и тщетно обдумывали какую-то проблему, он тихо пришёл к нам, потихоньку уселся на стуле и глухим чужим голосом начал свой рассказ:

— Знаете, ребята, есть такая байка. Молодой семинарист встречается с попом и говорит ему:

— Святой отец, я не знаю, что такое чудо, не верю в чудеса. Не видел никогда, все врут.

— И не можешь себе представить чудо?

— Нет, не могу.

— Ну вот, представь: ты забрался на колокольню, самую высокую, оступился и с этих тридцати метров упал на землю, остался жив-здоров. Это чудо?

— Да нет, это удача.