Челомей

В канун своего 48-летия В.Н. Челомей вошел в число академического меньшинства, то есть тех, кто стал академиком в возрасте до 48 лет. На момент его избрания академиком Академии наук СССР более молодыми были избраны лишь действительные члены: А.Д. Сахаров (академик в 32 года); A. Н. Христианович (в 34 года); М.В. Келдыш, А.Н. Колмогоров (в 35 лет); Н.Н. Семёнов, А.Е. Ферсман и А.Н. Фрумкин (в 36 лет); Л.Д. Ландау (в 38 лет); А.И. Алиханов и Н.А. Вознесенский (в 39 лет); Бухарин, А.Ф. Иоффе, И.В. Курчатов и B.А. Фок (в 40 лет); И.И. Артоболевский, С.И. Вавилов (в 41 год); Н.И. Вавилови М.М. Дубинин (в 42 года); Н.П. Горбунов, А.А. Дородницын, М.А. Леонтович, Б.Е. Патон и О.Ю. Шмидт (в 43 года); Л.А. Арцимович, Н.Н. Боголюбов, Я.Б. Зельдович и П.Л. Капица (в 44 года); Н.Г. Бруевич, И.К. Кикоин и В.А. Котельников (в 45 лет); М.А. Лаврентьев, Н.Н. Лузин, Г.И. Петров и Л.И. Седов (в 46 лет); Б.Н. Петров, И.Л. Кнунянц и А.Ю. Ишлинский (в 47 лет)…

Избрание в действительные члены Академии наук СССР не только давало существенные материальные блага — выплата только за звание академика в 1960-е годы составляла 500 рублей в месяц, но и накладывало дополнительные требования к научной и общественной работе.

Уже 4 июля 1963 года В.Н. Челомей был избран членом Президиума АН СССР. Через две недели ему вместе с С.П. Королёвым постановлением, подписанным академиками М.В. Келдышем и Н.М. Сисакяном, было поручено «осуществлять общее руководство разработкой научных проблем по новой технике». Впоследствии не раз отмечалось, что Владимир Николаевич «успешно осуществляет порученное ему общее руководство».

Кроме того, Владимир Николаевич являлся членом ряда комиссий, секций и советов: с 1958 года — член комиссии АН СССР по присуждению премии им. С.А. Чаплыгина; с 1964-го — член экспертной комиссии по выборам в АН СССР по Отделению механики и процессов управления; с 1968-го — член Научного совета по проблемам навигации и автоматического управления АН СССР; с 1970-го — член Секции теории машин Научного совета по теории машин и рабочих процессов; с мая 1979-го — член Научного совета по проблеме «Общая механика»; с июня 1979-го — член редколлегии журнала «Известия АН СССР. Механика твёрдого тела», с июля 1979-го — член экспертной комиссии по золотой медали им. М.В. Келдыша; с 1980 года — член экспертной комиссии позолотой медали им. А.М. Ляпунова… [4]

«Научная деятельность не была для Владимира Николаевича второстепенным делом. Для него быть действительным членом АН СССР было не просто почётной обязанностью, а напряжённым трудом, направленным на развитие советской науки, — говорил в одном из своих докладов А.В. Хромушкин[38], долгие годы тесно проработавший с В.Н. Челомеем. — Его авторитет в научном мире был чрезвычайно высок. Он являлся членом Национального комитета СССР по теоретической и прикладной механике, был действительным членом Международной академии астронавтики».

В книге П.А. Александрова, посвященной А.П. Александрову (в то время академик АН СССР, директор Института атомной энергии, с 1975 года президент АН СССР), приводится такой пассаж: «В 1962 году его (В.Н. Челомея. — Н. Б.)

избрали в академики, и в тот день поздно ночью домой пришёл Анатолий Петрович, а с ним были М.В. Келдыш, только что избранный академиком В.Н. Челомей и министр общего машиностроения, который ведал разработкой и изготовлением ракет, С.А. Афанасьев. И все они до этого успели уже отпраздновать эти выборы. Анатолий Петрович разбудил всех родственников, все выпили и стали на радостях качать В.Н. Челомея» [1]. Отметим, что Челомей почему-то назван в книге «Чаломеем», С.А. Афанасьев стал министром только в 1965 году, тогда же появилось и Министерство общего машиностроения. Но в целом ситуация вполне вероятная, весьма характерная и для отношений ещё относительно молодых академиков, и для хрущёвских времён.

Автору не раз приходилось слышать мнение, что «при Хрущёве» число академиков увеличилось в несколько раз. На самом деле Н.С. Хрущёв привнёс в академические правила лишь регулярность выборов действительных членов и членов-корреспондентов: они стали производиться раз в два года. Темпы прироста числа академиков оставались прежними — два-четыре человека в год. До этого, при Сталине, они были спорадическими, с интервалами от трёх до семи-восьми лет.