Человеческая деятельность

Естественные науки также имеют дело с прошлыми событиями. Любой опыт есть опыт чего-то, ушедшего в прошлое; опыта будущих событий не существует. А опыт, которому естественные науки обязаны всеми своими успехами, это опыт эксперимента, где отдельные элементы изменения можно наблюдать изолированно. Накопленные таким способом факты могут быть использованы для индукции специальной процедуры вывода, продемонстрировавшей практические доказательства своей целесообразности, хотя ее удовлетворительная эпистемологическая характеристика остается пока нерешенной проблемой.

Опыт, с которым имеют дело науки о человеческой деятельности, всегда представляет собой сложные явления. В отношении человеческой деятельности нельзя ставить лабораторных экспериментов. Мы не имеем возможности наблюдать изменение только одного элемента при том, чтобы все остальные обстоятельства события оставались неизменными. Исторический опыт как опыт сложных явлений не предоставляет нам фактов в том значении, в каком этот термин используется в естественных науках для обозначения изолированных событий, проверяемых в экспериментах. Данные, сообщаемые историческим опытом, нельзя использовать в качестве материала для создания теорий и предсказания будущих событий. Любой исторический опыт не только открыт для различных интерпретаций, но на поверку и интерпретируется различными способами.

Поэтому постулаты позитивизма и родственных направлений метафизики иллюзорны. Науки о человеческой деятельности невозможно реформировать по примеру физики и других естественных наук. Не существует способов создания апостериорной теории человеческого поведения и общественных событий. История не может ни доказать, ни опровергнуть ни одного общего утверждения подобно тому, как естественные науки принимают или отвергают гипотезы на основе лабораторных экспериментов. В этой сфере невозможны ни экспериментальное подтверждение (верификация), ни экспериментальное опровержение (фальсификация) общих утверждений.

Сложные явления результат переплетения множества причинных цепочек не могут проверить никакую теорию. Наоборот, такие явления сами становятся понятны только через объяснение в терминах теорий, предварительно разработанных на основе других источников. В случае явлений природы объяснение события не должно противоречить теории, в достаточной степени подтвержденной экспериментами. Для исторических событий такие ограничения отсутствуют. Комментаторы имеют возможность прикрываться абсолютно произвольными объяснениями. Когда возникала необходимость что-то объяснить, разум человека без труда изобретал ad hoc[30)]

какую-нибудь мнимую теорию, не имеющую никакого логического оправдания.

В области человеческой истории праксиология обеспечивает ограничения, сходные с теми, которые экспериментально подтвержденная теория накладывает на объяснение и понимание конкретных физических, химических и психологических событий. Праксиология теоретическая и систематическая, а не историческая наука. Ее предмет человеческая деятельность как таковая независимо от внешних, случайных и индивидуальных обстоятельств конкретных действий. Ее знание чисто формально и всеобще безотносительно к материальному содержанию и индивидуальным характеристикам конкретного события. Она нацелена на знание, действительное для всех случаев, условия которых точно соответствуют ее допущениям и выводам. Ее утверждения и теоремы не выводятся из опыта. Так же как в логике и математике, они априорны. Эти утверждения не подлежат верификации или фальсификации на основе опыта и фактов. Они логически и по времени предшествуют любому пониманию исторических фактов. Они составляют необходимое условие любого мысленного понимания исторических событий. Без них мы не сможем увидеть в ходе событий ничего, кроме калейдоскопического мелькания и хаотической неразберихи.

2. Формальный и априорный характер праксиологии

Отрицание существования любого априорного знания новая модная тенденция современной философии. Все человеческое знание, утверждает она, выводится из опыта. Эту позицию легко можно объяснить как преувеличенную реакцию на крайности теологии и ложной философии истории и природы. Метафизики стремились интуитивно открыть нравственные заповеди, смысл исторической эволюции, свойства духа и материи и законы, управляющие физическими, химическими и психологическими событиями. Их неуловимые спекуляции беспечно игнорировали обыденное знание. Они были убеждены, что и без обращения к опыту разум способен все объяснить и дать ответы на все вопросы.