Человеческая гавань

Мопед пролетел мимо, обдав его горячей волной из выхлопной трубы, и на прежней скорости понесся к деревне.

Анна — Грета, Тора!

Он обернулся и увидел темный силуэт водителя. Кто это, он рассмотреть не сумел. Заметил только, что тот сидел, низко наклонившись над рулем.

Вскоре он увидел приближающихся Анну — Грету и Тору. Они отскочили в сторону, когда мимо них пролетел мопед. Симон глубоко вздохнул. Хоть он и разочаровался в Анне — Грете, но вовсе не хотел видеть, как ее сбивает какой — то безумный гонщик.

Кто это был?

Симон вспомнил всех молодых людей острова, но не нашел ни одного кандидата. Все они были добродушными увальнями, чрезмерно увлеченными компьютерными играми и мечтавшими поскорее покинуть Думаре.

Строить какие — либо догадки сейчас было бессмысленно. Поселяне тушили пожар, а Симон стоял без дела. У него кружилась голова, и вообще он чувствовал себя слабым и разбитым.

Он принимал участие в тушении пожара в прошлый раз. Тогда тоже удалось подключить еще несколько садовых шлангов, и, кроме того, люди стояли с ведрами и передавали их из рук в руки.

Когда он наконец добрался до места пожара, то увидел, что горит один из самых красивых домов на острове. Дом был построен для туристов совсем недавно. Люди натянули пару садовых шлангов, но в основном они выстроились цепью и подавали ведра от человека к человеку.

Но было уже ничего не сделать. Наружные стены были почти доверху охвачены огнем, балки и рамы громко трещали, и хотя Симон находился более чем в ста метрах, он чувствовал жар огня.

Дом, конечно, было жаль, но, с другой стороны, очень повезло, что загорелся именно он. Этот дом стоял на отшибе, и не было опасности, что огонь распространится на другие дома, если только не принимать во внимание разлетающиеся повсюду искры.

Делать больше было нечего, все стояли вокруг пожарища, чтобы убедиться, что ветер не отнесет искры на соседние постройки. Симон хотел уйти домой, но понимал, что такое поведение не будет выглядеть слишком красивым. Он увидел Йорана, говорящего по телефону, и пошел к нему. Йоран закончил разговор, несколько раз кивнул и убрал трубку. Он увидел Симона и сделал шаг навстречу ему.

— Привет, — сказал он, — пожарная команда в пути, но приедет она, конечно, уже на пепелище.

Они стояли рядом друг с другом и смотрели на горящий дом, ничего не говоря. Пламя разгоралось все сильнее.

— Отчего он загорелся? — спросил Симон.

— Не знаю. Но пламя поднялось очень быстро, никто и опомниться не успел, как все уже было в огне.

— Там был кто — нибудь? В доме?

— Не знаю.

— Это дом Гренваллей, но они ведь живут тут только летом?

— Вроде да. Хотя дочка иногда приезжает и не в сезон.

Они пошли в сторону огня, и Симон зажмурился, как будто ожидая что — то увидеть в огне. Мечущегося человека или обугленный скелет. Балка с треском сорвалась и упала на землю. Если там и было что — то живое, то оно давно погибло в огне.

Трава вокруг дома была сухая и уже начала дымиться от жара. Симон рванулся вперед в порыве что — то сделать — достать воду из колодца, помочь пожарным. С помощью Спиритуса он мог бы многое сделать, и, если бы речь шла о спасении человеческой жизни, он бы бросился в пламя не раздумывая. Но теперь, когда пожар пошел на убыль, это было бессмысленно, и к тому же он не хотел беспокоить Спиритуса. Он не знал, почему он так решил, но чувствовал, что Спиритуса надо оставить в покое.

Кто стучит в твою дверь?

Андерс не понимал, плывет он к поверхности или идет ко дну. Он находился в каком — то жутком, бесконечном кошмаре, которого раньше никогда не испытывал. Некая часть его сознания говорила, что это всего лишь сон, и без этой мысли он просто сошел бы с ума от страха.

Андерс был под водой, в полной темноте, без малейшего намека на свет, и непонятно, где верх, где низ. Единственное, что он знал, — это то, что он под водой, что там темно и он тонет.

Его руки бились в отчаянии, а глаза ничего не видели. Он ждал, что вот — вот захлебнется, наглотавшись воды, но ничего не происходило. Он чувствовал панику и понимал то, что жить ему осталось какую — то пару секунд.

Но секунды шли, и Андерс продолжал тонуть. Если этот ужас мог быть материальным, то он как раз находился внутри материи. И она становилась все плотнее. Сердце колотилось, голова была готова взорваться. Он хотел закричать, но не мог открыть рта. Такого отчаяния он никогда прежде не испытывал.

Какая — то фигура, лишенная четких очертаний, направлялась к нему. Голова Андерса раскачивалась из стороны в сторону, но он ничего толком не видел. Только чувствовал, как что — то огромное, что — то большее, чем можно себе представить, приближается к нему.

В ушах у него колотился пульс, и он слышал какой — то звук. Значит, там было что — то на самом деле, и оно двигалось.

Он открыл глаза и услышал удар в дверь. Удар прозвучал раскатисто, как эхо. Пару секунд у него заняло понять, что он находится в своем доме, живой и невредимый. Он вскочил и бросился к дверям. Около дверей он поскользнулся на кухонном полу и едва не упал, но удержался за плиту и поспешил в холл.