Человеческая гавань

Застегивая верхнюю пуговицу, он остановился перед зеркалом.

Каково это? Быть одержимым?

Он посмотрел на себя в зеркало на двери гардероба, пригладил свои длинные седые волосы, надел пиджак.

Вот он я.

Анна — Грета стояла, прислонившись к дверям, и смотрела на него. Она несколько раз хлопнула в ладоши:

— Красавец! Пойдем, кофе готов.

Симон последовал за ней на кухню. Выпив первую чашку, он выглянул на улицу и посмотрел на ту самую лужайку, где когда — то стояла Марита.

Мы говорим о том, что не владели собой, что на мгновение потеряли контроль, вышли из себя. Но при этом в большинстве случаев мы остаемся самими собой. Ничего сверхъестественного с нами не происходит.

За исключением… за исключением…

— О чем ты думаешь? — спросила Анна — Грета.

Симон рассказал, о чем Андерс поведал ему в лодке. Он думает, что стал другим человеком. Он всерьез полагает, что Майя вселилась в него и влияет на его поступки, когда приходит по ночам в дом. Что он одержим Майей так же, как была одержима своим призраком Элин.

Выслушав, Анна — Грета помолчала и посмотрела на Смекет. Наконец она сказала:

— Бедняжка.

Симон не понял, кого она имела в виду — Андерса или Майю.

— Ты думаешь то же самое, что и я? — спросил он. — Что они духи утопленников… и…

— Мы не знаем, мертвы они или нет? Мы ничего не знаем. Ничего.

— Но что в таком случае мы можем сделать?

Анна — Грета протянула ладонь через стол и погладила его руку.

— Что мы можем сделать? — сказала она. — Прямо сейчас мы можем поехать на пароме в Нортелье и получить там документы, которые позволят нам пожениться.

Симон взглянул на часы. Было без двадцати час, и они вполне могли успеть на причал. Он взял спичечный коробок с подоконника и спросил:

— Да — да. Пойдем. Не могла бы ты выйти на улицу и подождать меня там?

Анна — Грета насмешливо подняла брови:

— Я должна выйти первая? С чего бы это?

— Сделай так, как я прошу. Мне лучше остаться одному ненадолго.

— Почему?

Симон задумался. Действительно, почему?

— Потому что мне стыдно. Понимаешь? Я не привык делать это на людях.

Анна — Грета покачала головой и улыбнулась:

— Мы не молодеем. И вполне может быть, что нам еще придется ставить друг другу клизму. Так что не стесняйся и делай, что тебе надо сделать, при мне.

Симон замялся. Он поднял взгляд на Анну — Грету, увидел, что она смотрит в окно, и открыл коробок.

Насекомое казалось не очень здоровым. Черная кожа уже не была такой блестящей, как когда — то. Оно напоминало то высушенное насекомое, которое он видел тогда у великого мага. Симон откашлялся и набрал в рот слюны.

Часы тикают. Время идет.

Пора.

Слюна попала на сухую кожу. Насекомое задвигалось, впитывая влагу. Симон поднял голову. Анна — Грета смотрела на него.

— Пойдем? — спросила она, показывая пальцем на его подбородок.

Симон вытер слюну и положил коробок в карман. Когда они вышли, Анна — Грета взяла его за руку и сказала:

— Это не опасно?

— Нет, — ответил Симон.

Посмотрев на море, они увидели, кто паром уже приближается. Они побежали вниз. На причале Анна — Грета остановилась и пригладила волосы на голове.

— Ну как я? Еще гожусь? — застенчиво спросила она.

— Вполне.

Они уже собирались подняться на борт, а Рогер приготовился принимать швартовый конец, когда на причал въехал Йохан Лундберг на своем мопеде.

— Успел, — сказал он. — Отлично.

Но при этом он не скрывал своей досады. Похоже, настроение у него было довольно мрачное.

Он даже не посмотрел на Симона и обратился сразу к Анне — Грете:

— Ты должна вернуться. Карл — Эрик очень плох. Там такое происходит — какой — то ужас. Поговори с ним. Ты с ним справишься.

— Что с ним случилось? — спросила Анна — Грета.

— Думаю… что он сошел с ума.

Рогер крикнул:

— Вы идете? Я отправляюсь сейчас.

Анна — Грета повернулась к Йохану:

— У нас другие дела, к сожалению. Нам надо в город, мы вернемся в шесть.

Прежде чем Йохан успел опомниться, Симон и Анна — Грета уже были на борту.

Анна — Грета и Симон стояли, прислонившись к перилам. Паром бодро бежал к материку. Море расстилалось вокруг спокойное и красивое.

— Что это там? — спросил Симон.

Анна — Грета обернулась.

— Я не знаю, — сказала она. — Ты когда — нибудь видел так много чаек? Я никогда не видела.

Паром шел по волнам, окруженный со всех сторон белыми чайками. Их действительно было необычайно много.

Свадебные гости, подумал Симон.

Он крепко обнял Анну — Грету.

Драка

На этот раз не было никаких сомнений: это поджог. Пока тушили пожар, все время чувствовали запах бензина, а потом нашли и канистру. Домик кто — то поджег. Вполне естественно было предположить: это сделал тот же самый злодей, что поджег дом Гренваллей.

Опасность нового возгорания сохранялась всю ночь. Осень стояла сухая, вокруг домика был ельник, в котором вполне могли тлеть искры. До прибытия пожарных жители острова на всякий случай повалили несколько деревьев.

Ими руководили серьезные опасения: если бы пламя продолжало распространяться, то совсем скоро пожар дошел бы до деревни и не остановился бы, пока не достиг моря.